— Ну вот, Наденька, и друзья твои, — проговорил Ильяс, и Матвей взвился на ноги, подлетая к двери. Надя выглядела крайне уставшей, не выспавшейся и какой-то потерянной.
«Ей-то за что такое?! — непонятно к кому мысленно обратился Матвей. — Я должен был развернуть вертолёт, вернуть её, а не тащить с собой, уступив такой настойчивости…»
— Виктор мне вчера рассказал интереснейшие сведенья, теперь он отдыхает, а вы мне не нужны. Если у вас нет, что мне сказать, — обратился Ильяс к заключенным. — Нет?
Пролившийся в его сторону ушат угроз и проклятий вызвал у него лишь широкую улыбку.
— Значит, нет. И теперь все вы бес-по-лез-ны. А что с такими делают?
То, что прорычали и прокричали в ответ заключенные, сложно было засчитать за ответ.
— Непра-а-авильно. Их делают полезными, — ответил Ильяс. — А это, значит, изменяют и заставляют работать. Труд, знаете ли, облагораживает и зверей. Он даже из обезьяны человека сделал, может и у вас будет надежда. Кстати, про Надежду. — Мужчина перевел задумчивый взгляд на девушку. — А ведь всё может оказаться в твоих руках, Наденька, — попытался он потрепать Надю по щеке, но она отшатнулась. Ильяс будто этого и не заметил. — За каждый день твоего сопротивления я буду изменять одного из них.
Девушка молчаливо осматривала закрытые двери и людей за ними, будто не узнавая. Вот только когда её взгляды с Матвеем пересеклись, зрачки у неё расширились, и Надя вздрогнула.
— Мне нужно здоровое потомство и ты родишь мне сильных сыновей, — постановил Ильяс. — Женщин у нас немного в поселке, а одиноких совсем не осталось. Вот и приходится, чтобы не вызвать сопротивления у своих подчинённых, искать на стороне. Наверняка и в бункере вашем найдутся интересные экземпляры. Как главный, я имею право первого выбора. — Мужчина облизнулся в предвкушении. — Так что, Наденька, выбирай с кого начнем. Изменим, а потом наденем ошейник, и…
Ильяс обернулся к послушно следовавшему за ним зеленоглазому изменённому.
— Чуть что — удар током. — Зверь вздрогнул, получая разряд. — Или удушение, — продолжал показывать Ильяс.
Оказалось, функций причинения боли у ошейника было больше, чем подозревал Матвей. Встроенные иглы, химические ожоги, удавки… В конце показательного выступления изменённый уже стоял на коленях, подвывая сквозь стиснутые зубы.
— А если экземпляр совсем не послушен, то смертельный яд, убивающий мгновенно. Но это мы сейчас смотреть не будем. Или хочешь, Наденька?
Девушка отрицательно замотала головой.
— Так твой выбор?
— Я буду послушной, — тихо прошептала Надя.
— Вот и умничка. Закрепим наше соглашение, — Ильяс целовал покорную девушку под грохот стуков в двери и, казалось, искренне наслаждался собственной властью.
В то, что произошло дальше, Матвей просто не поверил, решив, что это его воображение играет злую шутку. Он представлял, как разрывает Ильяса на куски, но видеть это вживую… Зеленоглазый изменённый вцепился в своего хозяина не хуже питбуля, кроша, ломая… И так и замер, сжимая челюсть на горле мужчины.
— Надя, в камеру! — рявкнул Матвей, ожидая, что изменённый в порыве ярости сейчас кинется и на неё.
Девушка перевела недоумевающий взгляд на Матвея, но с места не сдвинулась. Мужчина тряс дверь, в надежде, что она вот сейчас поддастся, и он… Хотя бы попытается защитить Надю.
Тишина в коридоре казалась пугающей. Матвей переводил дыхание, глядя на два сцепившиеся в смерти тела. Они уже застыли неподвижно. Похоже, Ильяс успел нажать кнопку со смертельным ядом. Только было поздно.
— Надя, — тихо позвал Матвей. — Кивни, что ты меня понимаешь.
Надежда послушно кивнула, посмотрев в сторону камеры Матвея.
— Надюш, попробуй обыскать карманы Ильяса, только изменённого постарайся не трогать, — попросил мужчина. Девушка снова кивнула, двигаясь, как заведённая кукла. Матвей не ожидал положительного результата, размышляя, что же делать дальше, когда в руках Нади звякнули пластины ключей.
Ликующие крики раздались из камер с просьбой освободить их быстрее, Матвей шикнул, велев вести себя тише. Надя прошла к его камере, перебирая полосы ключей, пока не подобрала нужный. Дверь ушла в сторону, и Матвей обнял девушку, так и замершую на одном месте.
— Давай дальше я сам, — забрал он из рук Нади ключи. — Постой здесь. — Мужчина провел ладонью по прохладной щеке девушки.