Мир завращался, все становилось размытым.
Ужасный звук отозвался в ее черепе. Потребовалась секунда, чтобы она поняла, что это крик, исходящий из нее, громкий и возмущенный. Вся ее жизнь перевернулась с ног на голову, она теряла то, о чем заботилась больше всего, взваливать весь этот мусор на других не хотелось. Она согласилась с этим, потому что это была единственная жизнь, которую она знала.
Со всем, что знакомо, она могла справиться, но не с неизвестностью.
— Я не меняюсь! — кричала она, ударяя его по руке. — Я не позволю себе.
— Правильно, — повторял он и сократил расстояние между ними. — Отпусти это.
На этот раз она была готова, признаться, что она потерялась, когда выпустила еще один хриплый вопль. Как ни странно, она почувствовала себя прекрасно, когда ей, наконец, удалось прийти к соглашению на каком-то базовом уровне с ее затруднительным положением. Раньше было легко притворяться, что все это не по-настоящему, маленький кусочек ее разума желал верить, что это только сон. Но не сейчас, с холодным осенним ветерком, задувающим в ее одежду и кружащим вокруг лица.
Она взяла себя в руки, приводя в порядок свою голову.
Было одно правило, которым она жила: никогда не позволяй никому видеть, как сильно они влияли на тебя. Эмоции были оружием. В плохих руках они могут быть смертельно опасными. Они остановились на дороге… припарковавшись прямо рядом с предприятиями и барами… но никто не решился выйти, чтобы посмотреть, что происходит. На Холме Атрум крик может означать много вещей, и не все из них были плохими. Если бы они были ближе к ее дому люди сбежались бы.
— О нет, — прошептала она, задыхаясь, когда посмотрела на Деклана. — Я меняюсь.
Она не сопротивлялась, когда он схватил ее в свои объятья, одна рука обернулась вокруг ее талии, другая прижала ее лицо к его груди. Слезы, которые каскадом лились вниз по ее лицу сопровождались молчанием, ее привычка тихо плакать пригодилась. Он держал ее так близко, что мог почувствовать дрожь, но она не так много могла сделать с этим. В глубине души что-то еще зашевелилось, поднималось в ответ на ее отчаяние. Он заменил ее страх с мужеством, разгорающийся в дождь.
Вдруг она заметила другую сторону Деклана. Он был такой теплый, заслоняющий ветер. Ее нос был настроен на его запах, великолепный аромат, омывающий ее. Это не усилило ее желание, но почему-то действовало как бальзам, успокаивая ее нервы. Он ранее предложил ей свою кожаную куртку, но она не надела ее. Он все равно остался в простой черной футболке и синих джинсах, его руки были голыми. Ее взгляд прошелся по его расписанной кожи и она заметила, что имена включены в дизайн на предплечье.
— Кто они? — прошептала она, ненавидя то, как звучал ее голос.
— Хм? — Он не отпускал, но повернул свою голову, чтобы посмотреть вниз.
Очерчивая пальцем его татуированную кожу, она коснулась его руки.
— Айви, Келлан и Гейдж.
— Моя мать, отец и сестра.
— У тебя есть семья? — В то мгновение, как она выпалила свой вопрос… как только она услышала свой вопрос… она захотела взять его обратно. Разговор который окончательно оскорбил. Он явно не был зачат Непорочным зачатием.
— Конечно, у меня есть семья.
Вместо гнева, который она приготовилась услышать, он казался довольным. Он гладил ее по волосам, встретив ее пристальный взгляд. Его глаза были темными, больше коричневые, чем золотые.
— Ты полюбишь их, и они полюбят тебя.
Любит их? Она даже не полагала, что ей придется встречаться с семьей. Что они подумают о соединение своего сына? Они будут счастливы или расстроены? Острый удар пронзил ее грудь. Она не была оборотнем, еще не была. Что они почувствуют, приветствуя укушенного человека в семье? Такое понятие табу? В человеческом мире существовало много предрассудков. В мире оборотней тоже? Они ее вообще хотели? Что, если она им не понравится? Она не поставит себя в такое положение, быть отвергнутой по этой же причине. Было легко посылать всех, когда ты не рискуешь людьми.
Поскольку ей не было удобно говорить об этом, она сменила тему.
— Гейдж имя мальчика.
— Сделай мне одолжение. — Улыбка, которую он подарил ее, подогнула ее колени. — Не говори это Гейдж.
Это она могла сделать. Это было знакомо.
— Почему нет? — спросила она, благодарная за то, что они расслабленно игриво подшучивали. — Ты думаешь, она убьет меня? Я думала, ты сказал, что не позволишь этому случиться.
— Я никогда не позволю никому причинить тебе боль, — прошептал он, перемещая руку с затылка. Он погладил костяшками пальцев ее щеку. — Никогда, Рейчел.