— Твоих снах? — Она дрожала при его прикосновении, ее дыхание вырывалось тихим скулежом.
— Наших снах, — уточнил он.
— У Хлои были сны… она рассказала мне о них… я думала…
В течение секунды она, казалось, была готова умчаться. Он ущипнул ее сосок между пальцами, держа сосредоточенной на ее теле и их растущей связи.
— У нее были сны о Джексоне. Это нормально. Ее волк знал, что пришло время найти его.
— Хлоя родилась, чтобы быть как вы. Я была укушена. — Она попыталась ударить его рукой и извивалась в его объятиях. Даже делая это, он мог чувствовать, какой возбужденной она была. — Ты лжешь. Я не могу иметь общие сны с тобой.
— Последний сон был самым лучшим.
Вместо того, чтобы отпустить, он сжал ее крепче.
— У меня была ты, Просто Рейчел. После такой пробежки мне удалось поймать тебя. Ты вся была прекрасной, мягкой и теплой. Я думал, что я, наконец, поцелую тебя. Поэтому, когда ты исчезла, и я проснулся, я решил, что пора действовать. Ты хоть представляешь, как это тяжело для меня? Я ложусь спать каждую ночь таким твердым, как бейсбольная бита, желая хоть намек на твой запах. Ты мучила меня в течение многих недель.
— Я не знала.
Ее голос понизился на октаву, став хриплым. Она потерла свою спину об его грудь. — Ты действительно хорошо пахнешь. Какой у тебя одеколон? — Покачав головой, она пробормотала, — я чувствую себя так странно.
Она не измениться до полной луны, но, как бы она не хотела верить, но ее тело готовится для изменения в будущем. Сейчас он представлял себе это, она не может обрести покой в ее собственной шкуре. Ей нужно расслабиться, позволить ее думам и хаотичным мыслям успокоится на некоторое время.
К счастью, он знал, что успокоит ее.
— Тише, милая девочка.
Пару шагов и он был у ее кровати. Он перевернул ее тело, ставя их грудью к груди. Затем он наклонил голову, его губы гладили ее, пока он опускал ее на кровать. Он не пойдет дальше, если она не позволит. Как ее пара, он не мог. Она должна принять его, сказав ему, что она хочет того же, что и он. Если он не начнет с правильной ноги, их соединение будет проклято с самого начала.
— Я скажу тебе все, что ты хочешь знать, — прошептал он, покусывая ее нижнюю губу. — Я поделюсь с тобой всем, что знаю и найду ответы на те вещи, которые, я не смогу объяснить. Я охотно предложу тебе все, что у меня есть. Все, что тебе нужно сделать, это спросить.
Он боролся с собственными желаниями, сдерживая своего зверя. Блять, она хорошо пахла, сладко и ярко. Обхватив ее затылок, он углубил поцелуй. Ее губы раскрылись, кончик ее языка осмелился коснуться его. Стон пытался прорваться из его горла, воздух вышел из его легких. Она понятия не имела, что делала с ним. Такая маленькая, она заводила его и делала его горячим. Он будет всем, что она будет хотеть, неважно, чего это ему будет стоить.
— Мне больно, — выдохнула она в его губы.
— Ненадолго, — пообещал он, отпуская ее шею.
Он успокаивал своими прикосновениями, пальцы заскользили от ее груди до живота. У нее перехватило дыхание, и он почувствовал, как она задрожала. Он двигался медленно, давая ей шанс остановить его, если она передумает. Дюйм за дюймом он опускал свою руку, очень медленно, пока его пальцы не скользнули поверху ее хлопковых трусиков.
Она раздвинула ее ноги, толкая бедрами вверх.
— Больше.
Это был приказ. Не просьба. Хорошо.
— Все что хочешь.
С помощью простого движения, он скользнул пальцами под ее нижнее белье. Он ожидал кудри или найти ее подстриженной. Он не думал, что он найдет ее киску голой и гладкой. У, Просто Рейчел, очевидно, были тайны, которые ей придется разделить с ним в будущем. Он будет наслаждаться, выполняя каждую ее фантазию.
Сукин сын.
Ее промежность была прекрасной и влажной, ее влагалищные губы, горячие и опухшие. Поворачивая запястья, он осторожно ввел его средний палец внутрь, шипя от того, какой горячей и тугой она была. Возможно, если бы у него было больше времени, он бы знал больше о ее сексуальной жизни. Ему не нравилась мысль о ней с любовниками, но он не хотел причинять ей боль. Двигаться медленно. Он должен будет убедиться, что она будет готова для него.
— Больше, — она задыхалась, извиваясь под ним. — Пожалуйста.
Время снять напряжение.
— Держись за меня, детка.
Ее руки поднялись, пальцы обвились вокруг его бицепса. Она откинула голову, выгнулась спиной на матрасе. Сквозь майку, он увидел мельком ее груди…маленькие, но упругие, увенчанные сочными розовыми сосками. Без предисловий, он склонил голову и высосал их через тонкий материал, зарычав на ее мягкий крик. Она потянулась вверх, приветствуя его внимание. Готовый дать ей облегчение, он искал ее клитор большим пальцем. Он нашел бугорок и, нажав, погладил бусинку, когда толкнул пальцем глубже в нее.
— Да, — она поощрила его, двигаясь в гармонии с каждым его погружением. — О да.
Стремясь быть внутри нее, он отвернул бедра и вонзил свой член в мягкую постель. Скоро ему не нужно будет представлять себе, как прекрасно ее киска будет обволакивать его, как перчатка, вокруг его длины, как вторая кожа. Каждая последующая секунда приближала ее волка. Он мог почувствовать это сейчас. Нельзя было отрицать ее изменения. Любой оборотень заметит определенные изменения, в некогда, человеческой женщине, ее изменение происходит быстрее, чем обычно.
Его собственный волк проснулся под кожей, едва не вырываясь на свободу. Он мог бы взять ее здесь и сейчас. Она бы позволила ему. Все же он не мог этого сделать. Что-то удерживало его. Просто Рейчел не оборотень, пока. Вероятно, она бы обиделась на него из-за того, что они зайдут слишком далеко. Она бежала от него в снах, нуждаясь в пространстве. Если он уничтожит этот малый уровень доверия, что получил от нее за последние пару недель, он никогда не вернет его обратно.
Проклятье.
Черт.
Его член пульсировал, впиваясь в неровности его джинсов, напоминая о том, как близко он был к тому, чтобы потерять власть над своим зверем. Секс не должен быть таким сложным. Обычно он так этим не интересовался. Его вид, как известно, не любил. Это было не так просто. Пока не появлялась пара, моногамия была смешной. Они переходили от партнера к партнеру, ни к чему не привязанные. Спаривание было окончательным обязательством, которое заставляет понятие смертного о любви меркнуть в сравнении.
Но он никогда не хотел женщину так, как хочет Рейчел. Он твердо решил отметить и потребовать ее как свою. Пока этого не произошло, он точно не сможет разумно думать. Он обдумывал вариант, расстегнуть свои джинсы и, взяв член в руку, поглаживать себя, пока она бы кончала. По крайней мере, тогда он мог бы попытаться думать трезво, без животного желания и похоти, затмевающей его видение.
Сейчас не о тебе. Предупреждение Шейна вернулось, чтобы насмехаться над ним. Имей это в виду.
Как он мог блять забыть.
— Я хочу увидеть, как ты кончишь, — зарычал он, поднимая голову, чтобы видеть ее лицо. — Сейчас, детка. Кончи для меня.
Она кончила, и он знал, что никогда не видел ничего более совершенного. Ее спина изогнулась, рубашка натянулась на груди, раздвигая кнопки шире. Ее киска сжала его палец, ее тело затрепетало, когда она пронзительно закричала в освобождении. Чтобы продлить это, он продолжал играть с ее клитором, она тихонько замурлыкала. Он не мог отвести взгляд, изучая ее лицо, издаваемые в экстазе стоны, запечатлелись в ее тонких чертах.
Через несколько секунд она вздохнула и стала мягкой. Он поднял большой палец, оставляя указательный палец внутрь ее. Это был адски тяжело, не тронуться с места и не слизать ее сладость, узнать, наконец, как хороша она на вкус. Вместо этого он играл в джентльмена, впервые за все его существование, надеясь, что его усилия будут оценены.
— Это было мило, — вздохнула она, в ее тоне было блаженство и насыщенность. — Хмм.