Нет. Но я не собиралась говорить ему об этом.
Солнце просачивалось сквозь верхушки деревьев, и, прищурившись от света, я взяла в руки пистолет и полностью заряженный магазин.
- Вставь магазин, - инструктировал Сэм.
Что я и сделала. Послышался щелчок. С затвором пришлось повозиться, но, наконец, пуля попала в патронник.
- А теперь стреляй.
Его слова тяжело повисли в воздухе между нами.
Подняв пистолет, я без колебаний нажала на курок. Мне не хотелось, чтобы Сэм решил, что я боюсь. При отдаче моя рука дернулась вверх. Расправив плечи и встав поустойчивее, я выстрелила еще раз, и еще. Я никуда не попала, но это ничего. Я же не целилась. Пока что.
Я выстрелила еще несколько раз, опустошив магазин.
- Хорошо.
Сэм показал, чтобы я вернула ему пистолет. Я хотела продолжить практиковаться, но наши запасы боеприпасов не были бесконечными. Я отдала оружие.
- Откуда ты знаешь, как пользоваться им? - спросила я, повторив вопрос, на который он не ответил несколько дней назад.
Сэм вытащил из кармана пальто пригоршню пуль.
- Я помню, как делать некоторые вещи. Стрельба из оружия одна из них. Другая - вождение. - Он перезарядил пистолет. - Иностранные языки, сложные уравнения, проверка выходов, чтение людей.
Я поднялась за Сэмом по ступенькам заднего крыльца. Он придержал для меня дверь, и я вздохнула с облегчением, войдя с холода в тепло. Этим утром огонь поддерживал Ник, и в доме было уютно и комфортно.
- Что еще ты умеешь делать? - спросила я.
Сэм положил пистолет на столешницу рядом с коробкой шоколадного печенья, которую Кас принес несколько дней назад после ночной вылазки с Тревом в город.
Трев сидел за столом, читая вестерн, найденный нами вместе с "Помолвкой герцога". Страницы едва держались на переплете. Он или искал подсказки, или отчаянно скучал. Когда мы вошли, он поднял на нас глаза.
- Ты сказал ей о тестах? - спросил он.
Я села рядом с ним, потирая замерзшие руки.
- Каких тестах?
Сэм прислонился к стойке, отделявшей кухню от столовой.
- В лаборатории мы проводили тесты, чтобы понять, кто что умеет. Трев отвечал за данные.
- Но ... мой отец проверял ваши комнаты пару раз в месяц. Как он не нашел записи?
Трев усмехнулся.
- Брось, Анна. Посмотри, с кем ты говоришь.
Я нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду, а потом до меня дошло.
- Ты запоминаешь информацию.
Он кивнул. Я знала, что Трев влет запоминает цитаты и стихи, но результаты исследований... Впечатляюще.
- Так что вы выяснили?
В камине щелкнуло бревно. Кто-то пошевелил там дрова. Ник. Скорее всего, прислушивается.
Трев с Сэмом быстро переглянулись, прежде чем Трев ответил:
- Сэм - самый сильный из нас всех. У Каса лучшие моторные навыки, но худшая память. У Ника хорошая выносливость, но далеко не такая, как у Сэма ...
Кочерга стукнулась о подставку. Ник, точно нас слушал. Я задалась вопросом, где же Кас, а затем вспомнила, что он пошел пошуровать в гараже.
- Кажется, у меня фотографическая память, - продолжил Трев. - На самом деле я хорошо запоминаю все вокруг. Мы все помним, как водить машину, стрелять, пользоваться разной техникой. Иногда у нас всплывают и другие воспоминания, но они не существенные.
Я взглянула на Сэма. Он о чем-то вспомнил в тот день. Это было не впервые? Он никогда не упоминал о своих воспоминаниях. Как и остальные парни.
- Сэму хуже всех, - сказал Трев. - Из-за воспоминаний он не может нормально спать.
- Ты никогда не говорил мне ... - Я выпрямилась. Все те ночи, когда я пробиралась в лабораторию, Сэм бодрствовал. - Почему ты молчал?
Он пожал плечами.
- Что я должен был сказать?
- Ты что-то вспоминал, и это, возможно, значило, что к тебе возвращалась память. Я могла помочь тебе, или, может быть, отец...
- Если наши воспоминания были стерты намеренно, - прервал он меня, повторяя теорию, которой поделился со мной ранее, - значит, упоминание об этом могло подвергнуть проект риску, и тогда бы они решили эту проблему.
И под "проблемой" он подразумевал себя.
- Насколько они плохие? Что ты вспомнил? Что вспомнили остальные?
В дверях появился Ник. Все парни нашли одежду в шкафах и переоделись в то, что подошло по размеру. В то время как Сэму подходило все, голубая рубашка Ника была ему маловата. Он был шире в плечах и на дюйм или два выше. Под расстегнутой рубашкой была надета футболка.
Между ними произошел какой-то молчаливый разговор. Проведя рукой по темной щетине на лице, Сэм отвернулся.
- Пойду, пробегусь.
Я вскочила на ноги
- Прямо сейчас? Но ...
- Вернусь позже, - сказал он.
Дверь за ним захлопнулась, по ступенькам застучали шаги. Я повернулась к Нику.
- Зачем ты это сделал?
Он хрустнул костяшками пальцев.
- Думаешь, имеешь право на наши воспоминания? На мою жизнь до этого? Не имеешь.
Позади меня вырос Тревор.
- Анна. Остановись.
- Почему ты видишь во мне плохого парня? Как-будто я не могу хранить ваши секреты или что-то подобное.
Ник цокнул языком, его лицо ожесточилось.
- Потому что может статься так, что не можешь. Ты дочь врага. Мы вообще не должны были брать тебя с собой.
Я пошла на него, еще не зная, что с ним сделать. Ударить? Выцарапать глаза? Что бы, не случилось - не сдавайтесь. Так говорил мой инструктор.
Слава Богу, до этого не дошло. Между нами встал Трев. Выражение его лица говорило: не надо, вы смешны.
Я фыркнула от раздражения, когда Ник снова хрустнул костяшками. Напряжение в воздухе, казалось, можно пощупать руками. Я была почти уверена, что, если бы не Трев, Ник набросился бы на меня.
И это был бы бой, который я никогда бы не выиграла.
Глава 15
В тот вечер после ужина я сбежала в одну из спален с карандашом, который нашла в глубине ящика комода. В восточной стороне комнаты стоял диванчик у окна с пыльным старым пледом и одинокой подушкой. Этого было достаточно.
Я свернулась на нем, укрыв ноги шерстяным одеялам. Наверху было теплее, чем внизу, но от окна немного сквозило. Я открыла мамин журнал на чистой странице.
Проводя все время дома в лаборатории, я часто представляла, как выглядит внешний мир и каково это - рисовать его. Одно дело - использовать для вдохновения, вырванные из журнала страницы, и другое - видеть все своими глазами. У каждого места особенная энергетика. Дыхание пейзажей. Шепот деревьев.
В лаборатории я позволяла себе помечтать о том, что однажды покину свой маленький город, но обычно мечты внезапно обрывались, так как реальность тянула меня обратно - обратно к Сэму. Без него все будет не то. За пределами фермы я ощущала себя так, будто что-то потеряла. Будто я оставила частички себя в подвале, неотделимые от Сэма и остальных.
Сейчас, когда я вырвалась во внешний мир, мне хотелось увековечить то, что я чувствую. Я намеревалась нарисовать один из великолепнейших видов Мичигана, но через минуту поняла, что у моей руки другие планы. Набросок начал принимать форму моей мамы. У меня есть только одно ее фото, я украла его из кабинета отца, но я переработала изображение в сотнях рисунков.
На фотографии мама сидела на шерстяном одеяле, на берегу озера. На шее у нее был повязан ярко-фиолетовый шарф, а волосы стянуты в пучок на затылке.
Рассматривая это фото множество раз, я выучила его наизусть: под каким углом свисают листья с деревьев и направление теней в правом нижнем углу. В одном из моих любимых набросков, полностью скопированном с фото, я пририсовала себя рядом с ней.
Жаль, я не захватила эскиз с собой.
Сейчас я рисовала маму на поле за фермой. Ее темные волосы развеваются на ветру. Она убегает. Оставляет меня.
Почему она оставила меня?