Я радовался ее успехам больше, чем своим — первые шаги, первые слова, рисунки, сначала просто каракули, а потом- пузатые человечки с руками- спичками, в которых угадывались очертания ее самой и меня… Моя маленькая художница. Моя любимая девочка…
****
Когда я вырос, женщины стали бегать за мной сами- примерно лет в 16 я заметил, как наша соседка, жена довольно известного в городе банкира, стала как-то иначе смотреть на меня. Смущаться, если встречала ответный взгляд. После пансиона, в университете, девушки сами бросались на меня. Кто-то поскромнее пытался сделать вид, что наша встреча — чистой воды совпадение, кто-то поуверенней в себе открыто предлагал познакомиться поближе. Естественно, я брал. Радовался, упивался тем, что нужен хоть кому-либо. До тех пор, пока не понял — я для них нечто вроде трофея. Да, вот так. Бытует мнение, что мужчины коллекционируют красивых женщин- поверьте, женщины в этом ничуть не отстают. Ни одна из них не видела во мне меня. Они не желали знать моих увлечений, интересов, переживаний. Не хотели слушать, слышать, равно как и говорить. Каждая стремилась достигнуть своего собственного пика — покорить такую недосягаемую вершину как сам Влад Киреев. И я стал играть по их правилам, что оказалось весьма неплохо. Никаких переживаний, лишних загонов. Только физиология и холодный расчет. Пару улыбок, ленивый комплимент- и они сами выпрыгивают из трусиков.
Но, как оказалось, красивой внешности мало- когда прошёл слушок о нашем банкротстве, вокруг меня осталось с десяток почтенных вдовушек и разведенок, рассчитывающих найти себе молодого и покорного муженька. С манерами, из высшего общества, непременно нищего- такой будет с благодарностью смотреть, исполняя каждую прихоть стареющей дуры. Но я хотел большего…
28. Денис
Наверно, я творю самую безумную хрень в своей жизни, но оставить эту девушку я просто не мог. По двум причинам- она явно нравилась Арсу, это и дурак бы понял. Он аж замирал, стараясь не дышать, чтобы не пропустить ни слова, едва речь заходила о ней. А то, как он едва не испепелил меня взглядом за простой комплимент? И второе — она мне напомнила мать. Это ведь для Ксюхи наши родители погибли в автокатастрофе в один день. А я, как старший и видевший все своими глазами, помню, как отец за волосы тащил мать в прихожую. Чтобы " пацану психику не портить"- не раз сидевший, он искренне считал, что дикие крики матери коридоре, когда отец забивает её насмерть, для ребенка будут мелочью. Не на глазах ведь. А Ксюха и вовсе тогда в колыбельке на балконе спала, вся укутанная, так и не проснулась от криков, плача. Даже когда молоденькая сотрудница опеки с ужасом в глазах переступила через труп матери в коридоре и вошла в комнату, где был балкон, вынося на руках маленький свёрток, завёрнутый в пуховый платок, Ксюха не проснулась. Это я остекленевшим взглядом провожал полицейских и соседа, что набрал в 112, услышав крики, странного мужчину с чемоданчиком в руках. И сотрудницу опеки, что металась между мной и Ксюхой, не зная, каким ребенком заняться сперва. Благо, ее выручила подоспевшая фельдшер скорой. Наорав, чтобы привести шокированную своим первым реальным вызовом девицу, она забрала Ксюху. А меня велела тепло одеть. Окно было разбито, на улице- февраль месяц, а на мне- лишь тонкие брюки, надетые задом наперед.
И вот в выражении лица этой Миланы я увидел мать. Много раз, повзрослев, я думал- и не мог понять, отчего она не уходила от отца до последнего. Она не пила, не гуляла, не была даже на каплю похожа на него. Что у них вообще могло быть общего? Как она полюбила это чудовище?! Но, главное, отчего после первых же побоев не собрала в охапку тогда ещё только меня и не убежала куда глаза глядят?! А сейчас, увидев ту же пустоту в глазах Киреевой, понял- она сдалась. Он сломал ее, не важно, речь про отца или про мужа Миланы. Столько лет прожить бок о бок со зверем- поневоле станешь его тенью, забитой и запуганной, готовой на все, лишь бы предотвратить очередное насилие над собой. А мысли о побеге? Они растворяются в жгучей смеси страха и боли.
Ну а в бред о наркозависимости или о том, что Киреева головой нездорова, я сразу не поверил. Уж слишком она отличалась от тех, кого я знал. И знал близко — отцовские приятели не раз прямо при мне готовили на пламени свечи свои мерзкие отвары. Пустоты в их глазах не было- там была жажда. Дикая жажда, сметающая всё на своём пути. Мозг, совесть, человечность, сострадание. Превращающая их в живых зомби, готовых на всё ради очередной дозы.
И не поверил, как оказалось, не зря. Как-то, проходя мимо кабинета Киреева, я услышал, как он ругается с кем-то по телефону. Он весь кипел, недовольный тем, что старая доза уже не действует так, как раньше, требуя увеличить. Его собеседник, как я понял, выражал опасения, что это отразится на здоровье того, кому планируется увеличение. На что этот белобрысый ублюдок процедил сквозь зубы: " Да пусть хоть сдохнет, главное, чтобы успела вывести деньги". И тогда я уже ни капли не сомневался, что здесь происходит какая-то нездоровая херня. Точно в сраной бразильской мыльной опере- муж — подлец, глупая богатая жёнушка, яд или какая-то другая отрава, продажные докторишки и холуи в охране, перед которыми хоть на части режь человека — будут молчать, если приплатишь сверху за такой форс-мажор.
Я начал приглядываться к персоналу, пока не высказывая свои подозрения ни Арсу, ни кому бы то ни было. И действительно, одна женщина показалась мне весьма странной. Марина, так её, кажется, зовут. Сдаётся мне, это она пичкает Милану дурью, что приносит муж. Не ясно только, сознательно или считая, что даёт несчастной душевнобольной необходимые препараты, чтобы курировать приступы, и Киреева могла бы находиться дома, под крылом " любящего и заботливого" мужа, а не в психбольнице. Мне, отчего-то, показалось второе. Ну не походила тетка на коварную соучастницу реального преступления. Так, наивная клуша, прибавить сюда ещё глупое желание выслужиться и помочь- вот тебе и идеальные руки, чтобы не самому жар загребать, как говорится, а через кого-то.
Через пару дней мне удалось снова поговорить с Миланой, быстро, буквально несколько фраз, но даже этот спешный полудиалог уверил меня в том, что она- нормальнее всех остальных в этом доме. Я успел рассказать ей о своих подозрениях и о том, чтобы она старалась не есть и не пить того, что приносит Марина. Благо, по дому Милана могла передвигаться вполне свободно.
Когда настал выходной, я весь извелся- вдруг её муж что-то заподозрил. Вдруг следующей смены попросту не будет- он или откажется от услуг агенства Арса, или же потребует моей замены. И тогда — пиши пропало. Что я скажу в полиции? Всю ту безумную байду выдам? Да я сам в длинной белой рубашке с завязанными сзади рукавами из отделения выкачусь тогда, в сопровождении хмурых санитаров. И всё, Киреева обречена.
— Денис, там к тебе пришли. — сестра нерешительно мялась в дверях, не зная, что делать. Семёнов! Точно он, на чью красивую морду ещё будет так реагировать Ксюха? Этот " кобелина поневоле", как мы ещё в армии прозвали Арса за внешность.
Вытащив наушники, встал с кровати.
По Семёнову было видно, что готов уже с коридора бомбить расспросами. Отправив насупившуюся сестру поставить чайник, кивнул Арсу на дверь комнаты.
Мгновение — и он уже сидел на скрипящем под весом его тела стуле за Ксюхиным письменным столом. На мой усмехающийся взгляд, скривившись, бросил:
— Новый куплю. Что там с Миланой?
Я не стал играть на его нервах.
— Какой-то дрянью ее муж пичкает. Какой-то " ламин" в конце, я не расслышал. Он с кем-то по телефону говорил…
— А вы какой чай будете? — прервала нас Ксюха, замаячив в дверях- Есть черный, есть…