Зря он это сделал. Моя реакция была однозначной и играть по их правилам – значит стопроцентно проиграть. Я не собирался. Просто зарядил прямой в шнобель, и следом ногой в колено. Ушёл дальше вправо, выставляя пугальщика перед собой, как естественную преграду. Ему сейчас не до драки, он дезориентирован, у него слёзы из глаз, кровь из носа дыхание перекрывает, и на левую ногу он опереться не может. Они появились с двух сторон от своего кореша, практически одновременно. Я, по своей привычной тактике, сблизился с левым, который оказался Айдаром, снова кинул прямой, не надеясь попасть, просто как отвлекающий, и пнул по внутренней стороне бедра ближней ноги, а вот теперь, когда ему больно, можно и в челюсть зарядить. Айдар сложился, и я повернулся к оставшемуся, стараясь не сокращать, пока, дистанцию.
И услышал щелчок раскрывшегося выкидного ножа. Блять! Нож – это плохо. Как там Палыч говорил, видишь нож – доставай пистолет. Или свой нож. Или хоть палку, чтоб на дистанции держать. Если нет ничего – тактическое отступление – не позор. Но мне бежать нельзя. Побегу – значит они победили, и будут приходить и издеваться, как хотят. Ну, или, как минимум, бегством просто протяну время, но заканчивать эту бодягу всё равно придётся. Я сдёрнул с плеча сумку со спортивной формой, какая – никакая, а защита. Этот оставшийся медлил, раздёргивая внимание. Время сейчас играет на его стороне, те двое сейчас оклемаются, и я снова буду в проигрышной позиции. Надо форсировать события. Я нанёс удар сумкой ему в голову. Ну, как нанёс, просто обозначил. Он отпрянул назад. Я снова махнул сумкой, и сразу, закрутив её, ударил по руке с ножом. Рука ушла в сторону и вверх, открывая противника, и я ринулся вперёд, понимая, что времени у меня – полсекунды. Изо всех сил пнул противника по яичкам. Его правая рука с ножом уже возвращалась на своё место, я заблокировал её левой, и, бросив сумку нанёс правый боковой в челюсть. Противник сложился, и я, для верности, прыгнул на его кисть, сжимающую нож, почувствовал хруст под ногой. Противник приглушённо взвыл. Я носком ноги откинул нож подальше и повернулся к двум другим, уже оклемавшимся.
- Ну что, Айдар, продолжим, или достаточно? У меня пи%дюлей ещё много, если что. Щедро поделюсь.
- Я с тобой ещё разберусь… - пообещал Айдар, обходя меня, и направляясь к лежащему третьему.
Я подобрал сумку и побрёл домой. Что-то меня начал доставать этот хмырь. Чего не живётся-то? Дома обнаружилось, что ножом меня всё-же зацепили. На левой рука оказался довольно глубокий порез, ну и рукав олимпийки располосован. Блин! Даже пластыря нет. Хоть подорожник прикладывай. Хотя, и подорожника нет, он здесь не растёт. Надо к Татьяне идти на поклон. Она добрая, она поможет. Главное – её дочку кровищей не напугать.
- Привет… Твоя мама дома? – дверь открыла дочка, блин, до сих пор не знаю, как зовут. Надо хоть познакомиться. Я стоял так, чтобы корпусом прикрыть окровавленную руку.
- Мам, это Слава, тебя зовёт.
- Сколько раз говорила, не Слава, а дядя Слава, - сказала Татьяна, появляясь в поле зрения, - Слава, ну я же просила…
- Тань, погоди, Выйди пожалуйста…
- Что… - Татьяна, видя моё озабоченное лицо, вышла в коридор, прикрыв дверь.
- Вот… - я показал ей свою окровавленную руку, - у тебя случайно пластыря нет? На гвоздь напоролся в темноте…
- Да-да, так и вижу, какой это гвоздь… Сейчас, иди к себе, я подойду…
Глава 9
9.
У себя в комнате я аккуратно снял олимпийку. Блин! Ну и куда её теперь? Только выбросить. Зашивать трикотажный материал бесполезно, всё равно разойдётся. А термонаклеек ещё не придумали. Долбаный Айдар, одни убытки от него. Сходил вымыл руку. Рана ещё кровила, но не ручьём, так, по чуть-чуть. И начала болеть. Пока на адреналине был – не чувствовал. Вот как завтра тренироваться? Вопрос риторический.
Вернулся в комнату, там уже ждала Татьяна с комплектом для оперативного вмешательства. Высушила мне руку, смазала йодом рану, скрепила края пластырем и замотала бинтом. Красава! Вот всё может человек. И раны обрабатывать, и говорить по-ненашенски.
- Тань, а у тебя какая специализация?
- Лингвист.
- Я понимаю, что лингвист, а языки какие?
- Французский и арабский.
- О! Арабский! А какой диалект? Египет?
- Нет. Классический арабский. Литературный.
- Из арабской литературы я знаю только Коран. Разве у них ещё что-то есть?
- Конечно! Там очень много поэтов ещё доисламских времён.
- «Тысяча и одна ночь»?
- И это тоже, но первоисточник в данном случае, всё-же персидский.
- А разве Фарси – не арабский язык?
- Нет, это другая группа языков. Объяснять сложно и долго.
- Тань, а английский знаешь?
- Ну конечно знаю, без него с инъяза не выпускают. Но в моём дипломе он не значится.
- Тань, а можешь побыть моим репетитором. У меня есть навыки в английском. Но я боюсь, что они растеряются, если языком долго не пользоваться. И арабский-бы подучить. Я начинал как-то, но сейчас, боюсь, забыл всё.
«Эх, где-же ты, всемирная сеть интернет, и сайт «Lingust», где даны методики изучения порядка двух десятков языков. Причём в очень хорошей подаче, и совершенно бесплатно. А английский – так вообще разжёван, только проглотить».
- Да зачем тебе это? Я когда себе специализацию выбирала, руководствовалась тем, чтоб интересно было. А потом локти кусала. Самые невостребованные языки. Ну, французский ещё туда-сюда, но арабский!..
- Тань, ты просто себе цены не знаешь. Поверь, пройдёт совсем немного времени, каких-нибудь лет пять-семь, и специалисты с арабским языком будут цениться на вес золота. СССР будет вести проекты в Ираке, Сирии, Ливии, Алжире, который, на секундочку, на французском говорит. Я, кстати, думаю, что они и сейчас востребованы. Тебе нужно к нефтяникам устроиться. Кем угодно, хоть уборщицей, но чтоб ты была у них в базе данных, и чтоб они знали о твоих скиллах.
- «Скиллах»? Слава, зачем эти англицизмы. Есть хорошее м функциональное русское слово «навыки». Да, к нефтяникам нужно… - Таня тяжело вздохнула, - Ладно, Слава, я пойду. Руку береги.
- Да-да, «береги руку, Сеня». Спасибо за помощь, и подумай о репетиторстве. Я готов платить.
Татьяна ушла, а я пошёл ставить чайник. За всей этой суетой время уже полдесятого. А Татьяна – клад. Ресурс. Надо её использовать, как минимум, чтоб свои языки прокачать.
- Э! Фраер!.. Э! Ну-ка стой!.. - я вышел из общаги, направляясь на тренировку. И на выходе из общаги какой-то мужик, сидящий на изгороди, сваренной из отбракованных НКТ-шек и покрашенной в зелёный цвет, закричал мне, пытаясь привлечь внимание.
Я прошёл мимо. Я не собачка, чтоб на каждый свисток реагировать. Тем более не знаю я его. А он изначально занял невыгодное положение. Мимо него запросто пройти можно, и он будет вынужден догонять.
- Ну постой, говорю, перетереть надо!
- Ну, говори… - я остановился, но подходить не стал. Пусть сам подходит.
- Тебя Килька на тёрки зовёт… - мужичок подошёл ближе, и встал напротив меня.
- Передай своей кильке, что, если она хочет поговорить, пусть сама и приплывает. А мне не досуг.
- До каких сук, фраер, ты берега попутал! Ответишь за базар!
Я развернулся и пошёл на тренировку. Никакого покоя от этих блатных. Руку поранили, олимпийку так и выбросил, надо в магазин идти, что-то новое искать, как тренироваться буду сегодня – не знаю.
- Что это у тебя? – Назарыч увидел повязку на руке.
- Да, вчера в темноте на гвоздь какой-то напоролся. Ничего, тренировку выдержу.
- Ну, давай, разминайся, если выдержишь.
Большую часть тренировки Назарыч занимался моей физикой. Всё это было знаком по ОФП – челночный бег, с отскоком от стен, лазанье по канатам с помощью ног и на одних руках, шведская стенка, подтягивания. Но когда приступили к спаррингам на повязке проступила кровь.
- Не похоже на гвоздь, Слава. Не кровит рана от гвоздя. Ввязался во что-то?
- Да, не стоит внимания. Разберусь со всем.