- Так мы думали за грибами сходить…
- Какие нахрен грибы!? Вы работать приехали или где!? Забудьте про грибы, ягоды, рыбалку, охоту и прочие забавы, даже в нерабочее время. Пока вы здесь – вы находитесь под моей ответственностью. После работы, как в город вернёмся – пожалуйста, хоть совсем убейтесь. Здесь – только работа. Всё. Это не обсуждается.
- Да чего ты боишься, Слава…
- Да всего боюсь. Я за вас отвечаю, не вы за меня. Хрен знает, пошёл, оступился, ногу сломал – пи%дец! Из тайги не выйдешь. Или в болото провалился, или ещё какая-нибудь хрень. Медведи, опять-же.
- Да нет здесь медведей…
- Да, знаю, их нет, пока не увидел. А как увидел – уже никому не скажешь.
- Да мы-же не далеко…
- Всё! Не обсуждается. Забавы – дома, на отдыхайке.
Вот так и началась моя первая в этой жизни лётка.
Глава 6
6.
- Ля-я! Вася-я! У меня лексикона не хватает, чтобы тебе эпитет прилепить. И слово «мудак» видится мне, в отношении тебя, абсолютно безобидным. Это получается, ты двоих баб притащил в эту ёбь таёжную, вырвав из привычной и комфортной среды обитания, и здесь бросил без средств к существованию и возможности трудоустройства. Да ещё и глумишься периодически. Ну и чего ты ко мне-то пришёл?
Вася, фамилия которого оказалась Богдан, пришёл ко мне в пятницу под конец рабочего дня. Он оказался патентованный хохол, из тех, которые «что не съем, то пооблизываю, потому что надкушенное и отрезать можно». Свои «спортивные очки» он уже снял к этому времени, видимо это обстоятельство придало ему смелости и побудило припереться ко мне на разборки. Я накидывал шаблоны заполнения оперативного журнала, т.к. по тем записям, которые вносились в него, понять объём и цель работ было довольно проблематично. Вцелом бригада мне досталась опытная, работу не заваливали. Надо будет ещё подготовить материалы и ликбез им провести. Опыта у людей много, а вот теоретической базы нет.
Вася ввалился ко мне в вагончик, нашёл меня взглядом, и как-то смутился. У него, видимо, изначально были совсем другие планы в отношении меня. Он прошёл к моему столу, уселся на ближайшую табуретку и с вызовом спросил:
- Ну и чего у тебя с Танюхой?
Я взглянул на него, принюхался, нет, перегаром не тянет. И, вздохнув, вернулся к своим шаблонам, сочтя за благо не отвечать.
- Ну чо ты, Слава, давай, ответь, как мужик – мужику!
- Вася, у тебя ночная сегодня, иди, готовься.
- Нет, ты ответь, - он толкнул меня в плечо.
- Вася, я тебе твои фингалы отреставрирую, ещё раз тронешь. Видишь, занят я? И ты делом займись.
Видимо что-то в моём взгляде охладило его пыл, и трогать меня он больше не решился. Зато, усевшись поудобнее, начал бубнить мне про свою несчастную жизнь, про беззаветную любовь, и ещё что-то слезливо-приторное. Из его невнятного бубнёжа а понял, что Татьяна – любовь всей его жизни, но они из разных социальных слоёв, знали друг друга с детства, учились в одной школе, но в разных классах. Что Татьяна поступила после школы в универ на инъяз, и жизнь их разбросала. И что приехав в отпуск в свой Харьков, год назад, он с ней случайно столкнулся. Оказалось, она преподаёт иностранные языки в Харьковском универе, и что у неё ребёнок от первого брака. Как он уговорил её бросить своё преподавание, и забрав ребёнка, и сдав служебную университетскую квартиру, ехать в сибирские ебеня – для меня загадка. Но факт есть факт. Татьяна с дочкой живут в общаге, променяв цивилизацию на сибирскую глушь. И тут вдруг оказалось, что Татьяна нормально и свободно общается с другими мужчинами, живущими в общаге, да и вообще в городе. Она, оказывается, может любезно спросить прохожего, который час, или зайти к соседу за солью. Это так больно ранило Васино самолюбие, что он ушёл жить к любовнице, такой-же патентованной хохлушке, забыв при этом сделать Татьяне прописку. А без прописки на работу не берут. И денег, чтоб уехать обратно, у неё нету. Да и куда ехать. И вот теперь он, время от времени, захаживает к ней, даёт червонец, иногда – два, от щедрот, на пропитание, и чувствует себя благородным идальго.
- Так от меня-то ты чего хочешь?
- Не ходи к ней…
- Блять, я даже разговаривать с тобой на эту тему не буду, объяснять бесполезно, пошёл в жопу, - смотрю на него, он выжидательно смотрит на меня, - чего смотришь, Вася, пи%дуй, готовься к смене, разговор окончен.
Вася медленно поднимается и идёт к выходу, словно не веря, что его только-что послали. Я смотрю ему в след. На выходе он поворачивается ко мне, смотрит непонятным взглядом, затем выходит. Чую, это не конец истории.
- Слава, пойдёшь к сетевикам в баню? – ко мне заглянул Игорь Новиков, один из электромонтёров, только что закончивший дневную смену, - они сегодня топят, мы с дежурным договорились.
Сетевики – это электрики, обслуживающие электросети и подстанции. Их вагон-городок был гораздо больше нашего, насчитывал больше десятка вагонов различного назначения, и у них была настоящая бревенчатая баня.
Было воскресенье, начальство слиняло в город ещё вчера, и все, кто остался на месторождении, чуть расслабили булки.
- Пойду, только соберусь, подождите, - сходить в баню после того, как неделю не мылся даже в душе – это ли не праздник. Я быстро собрал полотенце, мыльно-рыльные, чистое бельё, и мы пошли.
Баня у сетевиков была небольшая, топилась электричеством, а в качестве камней в каменке они использовали керамические изоляторы. Впрочем, нам четверым места вполне хватило. Мы сделали пару заходов в парную, ополоснулись, и теперь сидели в предбаннике, прихлёбывая чай. У парней морды были кислыми, наверняка я им планы поломал, на употребление более «вкусных» напитков.
- Ладно. Доставай, что там у тебя, - сказал я Игорю, он обрадованно пошёл к сумке. Парни оживились. Вскоре на столе появился литр белой, банка какого-то морса, и немудрёная закусь, состоящая из сала, хлеба и лука.
- Только предупреждаю, парни, если увижу кого-то слоняющимся пьяным по территории, или разборки в стиле «ты меня уважаешь» - пеняйте на себя. Ну, вздрогнули…
Вцелом, баня прошла вполне приятно, попарились, потравили анекдоты, посмеялись, обсудили столовских баб. Все были навеселе, но никто не порывался идти искать добавку или орать песни. В двадцать три часа мы, прибравшись за собой, сдали баню хозяевам и пошли к себе. Ночная смена дежурила и поглядывала на нас завистливо.
- Не грустите, парни, вы в понедельник сходите, - ну-да, у них сегодня переходная смена. На сутки заступили, до вечера понедельника.
- В понедельник у нас не будет таких возможностей, как у вас, - тоже верно, в понедельник хрен я им разрешу прибухнуть.
Я лежал в вагончике, на своём топчане, на свежих простынях и млел от ощущения собственной чистоты. Простыни на лётку нам выдавали, по две смены на человека, и мы их должны были отвезти в прачечную, когда сменимся. Я лежал, ни о чём особенном не думал, ожидая прихода сна. Какие-то несвязные мысли медленно перетекали в голове.
«Блять!.. Блять!.. Сука!..» Идея ворвалась в сознание резко и жёстко, как ОМОН в зал «одноруких бандитов». И сон, и хмель как сдуло. Я аж подскочил на своём топчане. «Блять!.. Вот-же оно! Баня! Надо баню строить, это и будет моим бизнесом. По крайней мере, на начальном этапе, а там посмотрим. Потребуется взять участок под ИЖС, потребуются вложения, но это, в принципе, решаемо.»
Как обычно, после принятия решения. Сразу захотелось куда-то бежать, что-то делать, кого-то искать, вобщем, обуяла жажда бестолковой деятельности. «Стоп, стоп. Остынь, Слава. Тебе ещё неделю здесь дорабатывать. За неделю остынешь и прикинешь с холодной головой, что к чему. А сейчас спать».
Я снова лёг, но сон уже не шёл. На самом деле, чем плох север, так это отсутствием развлечений. Особенно сейчас, на начальном этапе. В следующем столетии ситуация, конечно, изменится, но не радикально. Я ещё помню времена, когда мужики, особенно в посёлках, городили жалкое подобие бань буквально из говна и палок. Но даже это народное зодчество было дико востребовано, и очередь попариться занимали за неделю. Да вспомнить хоть тот-же Клондайк. С золотых приисков богатыми приезжали вовсе не старатели, а всякие лавочники, содержатели салунов, казино и прочих борделей. Всем известные джинсы, кстати, тоже родом оттуда. Вот эта, всем известная история, как лавочник привёз на продажу несколько лёгких палаток и никак не мог их продать. А спрашивали хорошие, плотные и ноские штаны для работы. И он за одну, якобы, ночь, раскроил все палатки и пошил штаны, которые у него разлетелись как горячие пирожки. У людей есть деньги, а вот потратить их негде. Скоро откроется аэропорт и стартанут «туры выходного дня», когда билетов на самолёт в Москву, на пятницу – субботу будет не купить. Люди будут летать в столицу на выходные, чтобы погулять по набережной Москва-реки, посидеть в ресторане, купить пару шмоток. И никого не будет смущать тот факт, что только дорога будет выходить в сто рублей на человека. И это только самолёт туда-обратно, не считая сопутствующего транспорта. Женщины будут выгуливать свои наряды, которые в условиях современного N-ска выгулять негде. Ну, то женщины, а вот мужики – существа неприхотливые. Им главное, чтоб было что употребить, где, и с кем. Так что, думаю, хорошая баня будет пользоваться спросом и популярностью. Даже в следующем столетии, когда ни о какой монополии речь уже давно не шла, содержатели бань в N-ске жили хорошо, недостатка в клиентах не испытывали, и особой необходимости в работе в нефтяных и сервисных компаниях не усматривали. Вот с этой мыслью, немного успокоившись, я и уснул.