- Бабуль, мне денег надо, - к бабушке надо было всегда подходить сразу с конкретной просьбой. Все вот эти разговоры ни о чём и прочие «предварительные ласки» её бесили. Это было ещё с войны. Она работала мастером на швейном производстве, и решала многие низовые вопросы.
- Так нету у меня, до пенсии ещё долго, - кстати, вопреки всем благостным рассказам про СССР, пенсии тогда были мизерные. У бабушки что-то около семидесяти рублей, плюс-минус.
- Нет, баб, мне много надо. Рублей сто.
- На что тебе?
- Бабуль, я уезжаю. Далеко. На север, работать. Мне надо с собой. На первое время. Я отдам потом.
- Чего это ты выдумал, на север? У тебя и одеть нечего. Когда?
- Через неделю. Бабуль, да есть у меня всё. Купил всё что надо. Только деньги кончились. Ты можешь мне одолжить?
- Не надо тебе на север. Вот ещё выдумал. Иди вон, работай на завод. Мало работы, что-ли? Не дам.
- Ну, ладно, бабуль. Нет, так нет, - я поцеловал бабушку в щёку и вышел из комнаты. Я знал, что денег она мне даст. Я умел различать оттенки её настроения. Даст. Не прямо сейчас. Она в принципе уже приняла решение, просто ей надо эту паузу выдержать.
В пятницу собрался на тренировку и вышел заранее. Надо было ещё за Наташкой зайти, подсказать ей, что с собой взять. Она-же ещё не знает, что я насчёт неё договорился. Наташка открыла мне в том самом халатике. У меня аж кровь бросилась ко всем местам. И, похоже, у неё под ним опять ничего нет.
- Привет. Как настроение? Боевое?
- Привет, заходи. Ты с сумкой, неужели на тренировку меня хочешь позвать?
- Не только хочу, но и намерен это сделать. Тебе надо собраться. Давай, я подскажу, что нужно с собой.
- Ну, проходи, раз намерен. Нам ко скольким?
- В два на кольце быть. Время ещё есть. Показывай, что у тебя есть.
- Проходи, садись, я сейчас чайник поставлю, потом всё покажу, - Наташка ушла в кухню, а я уселся на кровать, на то же место, что и в прошлый раз. Услышал из кухни звук набираемого чайника, потом звук зажигаемого газа. Затем шаги. И испытал ощущение дежа-вю. Наташка вошла в комнату так-же, как тогда. В небрежно распахнутом халате, с полураскрытой грудью, с обнажённой ножкой и лобком, с выбритым клинышком, она приближалась ко мне походкой манекенщицы. У меня не было шансов. Света, прости…
Минут через сорок, когда мы оторвались друг от друга, я сказал:
- Блин! Наташка! У нас времени не так много. Тебя ещё собрать надо. А ты меня соблазняешь! Не стыдно? У меня, если что, девушка есть.
- Да у меня собрано всё давно. Пошли в душ лучше.
- Нет, сначала покажи, что собрано… Так… Ну, вроде, всё правильно, только сумку надо будет доработать. Чтобы фиксировалась на поясе. У нас тренировка начинается и заканчивается кроссом в три километра. Готова к этому? И воды возьми.
На кольце представил Наташку парням. Те смущались, косились. Только Вовка, как уже знакомый с Наташкой, опять клоунадил. Потом представил Наташку подъехавшему Палычу. Палыч познакомился и скомандовал старт. Наташка не подвела. Дистанцию прошла с минимальным отставанием, и-то только потому, что сумка была не адаптирована к бегу и ей всё время мешала. На тренировке не ныла, выполняла все упражнения, дисциплинированно таскала на себе парней и позволяла таскать себя. А от альпинистской подготовки и вовсе пришла в экстаз. Я поглядывал на Палыча. По его лицу хрен догадаешься о его эмоциях, но по остальным косвенным признакам было заметно, что он доволен. Поймал его взгляд, и он едва заметно кивнул. Так, значит, на воскресенье он согласен.
На обратном пути заметил, что Наташка бежит с улыбкой на лице. Подбежал к ней:
- Ну как ты?
- Подожди, не сейчас, - сказала Наташка, продолжая улыбаться, - потом поговорим.
С трамвая сошли вчетвером. Мы с Наташкой почти сразу отделились, её дом стоял чуть в стороне от нашего маршрута, и я пошёл её проводить и поговорить. Наташка, улыбаясь повернулась ко мне:
- Слав, ты не знаешь, Палыч женат?
- Вот так здрасте… - я аж растерялся, - вроде да, даже ребёнок есть. Но это по слухам.
Улыбка Наташки слегка померкла, но не исчезла совсем.
- Ну и ладно. Всё равно, и треня классная, и мальчишки хорошие. Если ещё и спарринги будут…
- Будут. В воскресенье. Готовься так-же, по тому-же расписанию. И защиту найди, ты говорила, что есть у тебя.
- Есть. Хочешь посмотреть? Пойдём, - Наташка снова облизнула губки… Света…
Глава 31
31.
Домой я зашёл уже в половине восьмого.
- Слава, тебе Света твоя звонила. Опять девчонке голову дуришь? – услышал я голос мамы. Следом сразу-же раздался звонок телефона.
- Алло… Привет… Да только вошёл, даже не разулся… Да у нас в команде новый член… Света, фу, как пошло… Да объяснял ему, как подготовиться к спаррингам к воскресенью… Тоже, конечно… Да никто мне ничего не отобьёт… Да всё хорошо будет… А накормишь?.. Тогда жди.
- Мам, я переоденусь и к Свете поеду, - сказал я, проходя в свою комнату. В комнате был Лёшка, в кои-то веки.
- Привет, где пропадаешь? – спросил я, раздеваясь.
- Ох-ты-ж нихрена себе! – эмоционально отреагировал Лёшка на мои ещё не прошедшие гематомы, про которые я уже благополучно забыл.
- Тихо ты… - зашептал я, - мама услышит! – я зашарил взглядом по комнате в поисках, чего-бы надеть по-быстрому.
- Это где тебя так? – Лёшка перешёл на шёпот.
- Да… Не бери в голову, - я набросил на себя рубашку и теперь доставал из сумки грязную мокрую спортивку. Надо прополоскать по-быстрому, иначе в воскресенье в грязной побегу.
- Нихера-себе не бери… Это поэтому тебя три дня не было?
- Да, поэтому.
- Ну ты хоть скажи, куда ходить нельзя.
- В ментовку попадать нельзя. Хуже любых гопников, - сказал я, направляясь в ванну, стирать спортивку.
- Чего-это вы там шепчетесь? – мама стояла на пороге своей комнаты и смотрела на меня подозрительно.
- Да всё в порядке, мам, о своём, мальчишеском.
- Ну-ну… - мама ещё раз подозрительно на меня глянула и ушла обратно в комнату.
- Славка, наконец-то ты пришёл, - Света открыла мне дверь, вид растерянный и слегка испуганный, - там папа, он…
- Кто там! – послышался пьяный голос Андрея Витальевича.
- Это Слава пришёл, - ответила Света, - он пьяный совсем, я никогда его таким не видела, - это уже мне шёпотом.
- Пусть сюда идёт! – Андрей Витальевич
- Я не знаю, что делать, Славка, я боюсь…
- Не бойся, я с ним поговорю.
- Иди сюда, зятёк!
- Иду, Андрей Витальевич, - ответил я, поцеловал Светку и ободряюще кивнув ей, пошёл на кухню, именно оттуда раздавался голос.
Андрей Витальевич и впрямь оказался на кухне, вусмерть пьяный. Перед ним стояла ополовиненная бутылка водки и срач на столе, состоящий из каких-то загрызенных огурцов, зверски разорванных кусков колбасы и хлеба, трудноопознаваемых консервов с торчащими в них бычками сигарет.Да, Светка могла и испугаться. На кухне было накурено, очередной бычок тлел лёжа на краю консервной банки, забытый Андреем Витальевичем. Форточка была открыта, но не спасала. Я прошёл и открыл окно.
- Андрей Витальевич, ну что-ж вы так-то? – спросил я, открывая окно. Разговаривать с ним бессмысленно, всё равно завтра нихрена помнить не будет. Как-бы его спать спровадить.
- А-а, зятё-ёк… - пьяно протянул Андрей Витальевич, - ну, садись, поговорим, зятёк!
- Говорите, Андрей Витальевич, - я сел на табуретку напротив него. «Что-то у него случилось, раз он так нажрался» - подумал я.
- Ты почему на Светке не женишься?! Думаешь, бедная она? Не перебивай! Да у неё столько, ты в жизни никогда не видел! И не увидишь!
- Андрей Витальевич, вы-же знаете…
- Ну-ка цыть! Молчать, когда со старшим по званию… - он вдруг замолчал, и даже взглянул на меня каким-то минимально осмысленным взглядом – Светка для меня – всё... – тихо сказал он, - Ты хоть меня мусором считаешь, но ты – парень надёжный, за тобой она не пропадёт. Есть у тебя стержень. Женись… - он как-то беспомощно посмотрел на меня, - я всё… отдам…