- Теперь по вам…
- По мне я сам решу, сюда не лезь.
- Компромат есть?
- Не лезь, сказал!
- Всё-же, рассмотрите вариант, написать в партконтроль. Партия пока в силе, может и помочь, тем более такая ситуация…
- Какая ситуация, почему «пока в силе»?
- Ну вы-же видите, что авторитет КПСС сыплется. И чем дальше, тем сильнее он сыпаться будет. И в руководстве партии это знают. Поэтому, для поддержания своего авторитета, могут надавить.
- И всё-же, почему «пока»?
- Потому, что эта ситуация не вечна. И однажды КПСС утратит свои позиции. И изменить это невозможно.
- Ну, ты сказал… Утратит позиции… Даже если вдруг, в страшном сне предположить, что это случится, это может произойти очень-очень не скоро.
- Гораздо скорее, чем вы думаете. Я полагаю, в ближайшее десятилетие.
- Это на чём такое предположение основано?
- А вы вокруг оглянитесь. Как вам картина окружающей действительности? Давайте сравним то, что сейчас и то, что было в недавнем прошлом. Ну хоть до олимпиады. С 1979 года прошло уже четыре года. Четыре! Народ лучше стал жить? В магазинах изобилие? Вы сами являетесь частью системы. Пусть маленький винтик, но всё-же часть. Вы лично как оцениваете свою работу? Как добавляющую партии авторитета, а гражданам – уверенности?
- Это система…
- Совершенно верно. Система. А кто её такой сделал? Кому выгодна эта система?.. Молчите? Вот мне видится, что эта система выгодна в первую очередь вам. И вам лично, как менту, и всем остальным ментам. И не надо вскидываться. Вы прекрасно всё знаете и понимаете. Не будет раскрываемости – не будет званий, ни внеочередных, ни даже очередных. Не будет денег, премий и прочих сладких плюшек. А по закону – долго, трудно, сложно. Да ещё и без гарантий. Зато вот так – пожалуйста. Затащил забулдыгу в допросную, Молчанова вызвал – вот тебе и признание. Так гораздо проще и раскрываемость поднять, и кровью подельников повязать. Нет?
- Ну ладно, мы. А партия – то здесь причём?
- А вы разве не коммунист, Андрей Витальевич? На офицерскую руководящую должность без членства в партии не продвигают. И об этом знают чуть более, чем все. Вот и подумайте, сколько авторитета родной партии вы добавляете. И сколько вас таких. Членство в партии сейчас превратилось в досадную необходимость, и вступают туда, когда проходят на руководящие должности. Даже какой-нибудь начальник ЖЭКа обязан быть коммунистом. Но даже вступив в партию, вспоминают об этом по необходимости и с досадой. Например, когда взносы надо платить. И всё это подтачивает основы, и однажды вся эта громадина рухнет.
- Ну, уж не через десять лет.
- Десять лет – это оптимистичный сценарий. Я думаю, уже лет через пять КПСС станет настолько картонной, что никто уже ни смотреть, ни слушать особо не будет. А там и до полного распада недалеко. Но пока они за авторитет ещё борются, поэтому в партконтроль я бы всё-же написал.
- Ладно, подумаю над этим. Билеты когда принесёшь?
- Давайте завтра вечером. Посте тренировки. Или позвоню, продиктую номера рейсов, вагон и прочую информацию.
- Лады, ждать буду.
- И не бухайте, душевно вас прошу. По крайней мере, пока ситуацию не разрулите.
- Поучи меня ещё.
Когда я вернулся в комнату Светка сладко потягивалась, лёжа в кровати. Она выглядела так няшно, что мне захотелось её срочно поцеловать.
- М-м-м… Славка, иди сюда. Не одевайся.
- Хватит спать. Всю жизнь проспишь, - я подошёл и сел на кровать с краю. Светка потянулась ко мне руками, обняла, притянула к себе. Мы стали целоваться.
- Между прочим, твой отец дома, - сказал я, когда её ласки стали слишком откровенными.
- Пусть. Он всё равно сейчас уйдёт. Он по субботам ходит к своей любовнице. Правда, не так рано.
- Значит, вставай и иди умываться. И корми своего мужчину. Тебе это предстоит делать на протяжении месяца в гораздо более худших условиях, - сказал я и залез ей пальцами в подмышки.
- Ай - ай! Ну вот, всё испортил. Фу таким быть, - сказала Светка и выскользнула из-под одеяла, сверкнув голой попой, - я в душ!
Светка убежала в душ, а я задумался. Ну допустим, меня встретят с поезда. Ну допустим, что мне уже подготовили какое-то жильё. Но ждут-то меня одного. И заселять меня планируют, если планируют, как одинокого неженатого человека. На Светку никто не рассчитывает. А мне одному могут дать просто койку-место в какой-нибудь общаге, в комнате на четверых мужиков. И что мне тогда делать? Тем более, Светка мне фактически никто. А сейчас на дворе СССР, и селить разнополых молодых людей, которые друг-другу никто, вместе не будут в принципе. Надо решать с жильём.
Вообще-то варианты есть. Сейчас лето, люди с северов уезжают в отпуска массово. Даже я ещё помню, как N-ск пустел на всё лето, примерно с середины мая до середины сентября. Но это надо договариваться отдельно с конкретными людьми. Причём деньги северян интересуют в последнюю очередь. Надо вызывать на переговоры родительских знакомых. Если они ещё не уехали в отпуск. Вообще-то они каждый отпуск приезжали к нам, хоть ненадолго, и жили у нас. И поскольку их ещё не было, вполне возможно, что они ещё там. Надо с мамой разговаривать.
- Алло, мам, привет. Не мешаю тебе?.. Ты никуда сегодня не собираешься?.. Мы приедем со Светой, хочу вас познакомить… Да не надо ничего особенного… У меня разговор к тебе… Ну, не только к тебе, к вам с папой обоим. Он как сегодня?.. Ладно, сейчас позавтракаем и приедем. Всё, ждите.
- Ты меня со своими родителями познакомить хочешь? – Света просто сияла, - И-и-и! Славка, я люблю тебя! – она подскочила ко мне и обняв за шею полезла целоваться.
- Света, подслушивать некрасиво. И это ничего не значит.
- Для тебя не значит, а для меня – многое.
- Ладно. Где там мой завтрак?
- Мам, пап, привет, мы пришли! – Мы со Светой зашли в квартиру. Время было уже почти обед, и из кухни пахло чем-то печёным и вкусным. Пока мы разувались, из комнаты вышла мама:
- Здравствуй, Света. Наконец-то соизволил тебя нам показать.
- Мам, вы, в принципе, знакомы. Это Света Фирсова, моя детсадовская любовь, если помнишь.
- Неужели?! – мама удивлённо посмотрела на Свету, - я тебя помню совсем другой. Ну, ты и в детстве была симпатичная, а сейчас и вовсе красавица.
- Спасибо… - Светка покраснела от комплимента, - я тоже рада с вами познакомиться.
- Теперь пойдём знакомиться с папой, а потом с бабушкой. Мам, Лёшка дома?
- Усвистал куда-то сутра пораньше.
Отец особой радости от знакомства не испытал, а вот бабушка разулыбалась. Она тоже помнила Свету и её родителей, они много лет жили в одном дворе. Стала расспрашивать о жителях двора. Света охотно отвечала. Потом был семейный обед, на который пришёл и Лёшка. Мы общались на отвлечённые темы. После обеда мы подошли к родителям:
- Мам, пап, мне надо с вами поговорить.
- Что? Заявление подали? – спросила мама, видя, что мы подошли вдвоём и Светка держит меня под руку.
- Ну что ты сразу о плохом, мам? - отец в разговоре пока участия не принимал, - Ничего мы не подавали.
- Ну, почему-же о плохом. В женитьбе нет ничего плохого. И не обижай девочку.
- Да я не… Ладно, это может затянуться надолго. Мам, пап, мы со Светой поедем в N-ск вместе. Света ненадолго, до сентября. Потом вернётся, ей учиться надо.
- Ну, езжайте, от нас-то что ты хочешь?
- Там нам нужно будет где-то жить. Меня от предприятия, могут заселить в общагу, на койко-место, а вот о Свете никто не позаботится. И со мной её не поселят, формально мы друг другу - никто.
- Так мы-то что можем сделать?
- Вы можете позвонить вашим знакомым и поговорить. На лето северные города пустеют, люди разъезжаются, и оставляют знакомым ключи от квартир, чтобы следили за порядком, поливали цветы, кормили рыбок, и прочее. Вот я и хочу поговорить, чтоб нас кто-то пустил пожить до сентября.