Начал бегать по утрам. Много, долго, чтобы чувствовать себя уставшим настолько, что лёгкие хочется выплюнуть.
Все это не то. Временное облегчение, но проблему не решает.
Мой друг и моя девушка. Как? Как я не увидел ничего, пока Марина не сказала? Как она прощает Рому каждый раз? Я же представляю, что Рома трогает Аню, и мне вырвать хочется, так противно.
Запуталась и заигралась она. Меня ей мало, Рома у неё игрушка, а потом назад пятками. Нет, блть, так не работает. Трахалась с другим – признайся и уйди. А она ещё и в постель мою влезла опять. Думала, за минет все прощу? Не прощу.
Вообще никогда не прощу.
Хочется свалить из клуба куда-нибудь, но предложений по переходу нет. Как теперь рожу Шумского видеть – не знаю.
Когда начались тренировки, Рома пытался несколько раз заговорить со мной. Сначала я игнорил его, потом кулаком прописал, в третий раз парни, наученные опытом, сразу же нас разняли.
Роме поступило предложение о переходе в клуб другого города, он согласился, не долго думая. Видимо, понимал, что постоянное взаимодействие со мной будет сложным, наша старая химия на поле загнулась, а варианта договориться и не выносить на матч личное не существует. Марина его простила, не знаю, за что на этот раз – новый айфон или серьги «тиффани», а может, даже за сумку «Шанель». В этой семье проблемы обычно так решаются. Рома клянётся в вечной любви, покупает Марине, что она хочет, и временно ведёт себя как идеальный муж.
Блядво, а не идеальный муж. Обыкновенный трахарь, которому все равно, в чьи трусы лезть. В моих глазах он слишком низко пал, но для своей жены он опять вышел сухим из воды.
Это не моя территория, сами разберутся. Я не прощу Рому и не прощу Аню. Для меня этих людей больше не существует.
Какова цена дружбы, если за разовый секс предаёшь несколько лет общения с человеком? Какова цена любви, если рядом со второй половинкой (подчеркну – любящей) смотришь на других?
Это моя ошибка – предложить Ане отношения, не зная ее саму. Будь у нас больше свиданий и разговоров за стенами спальни изначально, я бы призадумался, стоит ли ей жить у меня и ездить со мной в отпуск. Но я был ослеплён чем-то, видел в ней лучшую женщину на земле, спешил с тренировок домой, чтобы обнять, проводил с ней все свободное время, покупал все, что она хотела, развлекал, как мог. Был с ней нежным, заботливым, внимательным. А ей, оказывается, просто хотелось, чтобы ее трахнули жестко. Как показал ей это разочек – все, блть, люблю не могу.
Слова, что не стоят и копейки. Просто болтовня девочки, которая наскакалась по разным постелям и испугалась, что останется ни с чем. Поделом.
Сегодня последний день Шумского в клубе. Скатертью дорожка, скучать не буду. Но Шум не оставляет попыток поговорить со мной, подкараулил меня в раздевалке, шикнул на других парней, чтоб не совались сюда.
- Лёва, я тут последний день, дай шанс объяснить тебе.
- Что объяснять будешь? В какой позе ей больше нравится?
- Я просто хочу, чтобы ты знал.
Да пусть говорит, что это теперь меняет?
- Ок, слушаю.
Шум садится на лавочку напротив места, где стою я. Облокачивается на стену, вытягивает ноги. Да сколько можно готовиться? Хотел – говори.
- Я встречал Аню раньше, после одного матча, она рассказывала?
- Нет.
- Аня проспорила друзьям, должна была сфоткаться со мной и взять автограф. Я тогда проспорил нашим, что поцелую первую попавшуюся фанатку. Короче, все совпало.
- Ты целовался с ней? А Марина?
- Тогда я ещё даже предложение ей не делал, мы были в ссоре.
- Вот как, – выдыхаю и безучастно смотрю в сторону. Почему она не объяснила сама раньше? Что в этом страшного, ведь это было все до меня?
- Она мне понравилась, – продолжает Рома. – Но после поцелуя сбежала, а как найти ее, я понятия не имел. Мы помирились с Мариной, дальше ты все знаешь. Потом я увидел Аню уже на твоей кухне. Меня прострелило.
- Когда у тебя встал на мою девушку, ты не мог сказать себе, что это слишком, так нельзя? Она уже была со мной, Шум!
- Я себе так и сказал, но Аня въелась в мозг. Не знаю, я был уверен, что вы быстро разойдётесь. Это вообще не твой человек, но тебе объяснять было бессмысленно. Не послушал бы. А потом этот ваш отпуск… Я как в состоянии аффекта все делал. Она отталкивала на словах, говорила, что не может, посылала.
- Хватит, наговорились уже, – обрываю его.
- Лев, я виноват. Я понимаю, ты не простишь, но я хочу, чтобы ты понимал: большая часть вины на мне.
- Что значит большая часть? Шум, ты насильно ей ноги раздвигал?