Бонни прерывает молчание:
— С каждым днем все хуже — пробки на дорогах, загрязнение среды…
— Это статистический факт, — откликается Винсент. — Я читал, некоторые ученые утверждают, что кислорода в атмосфере хватит нам только на тридцать лет.
Где это он вычитал? В «Нэшнл инкуайрере»? Не будь снобом, думает Бонни. Работая с Мейером, она остро осознала свои буржуазные предрассудки. Верно ли это насчет запасов кислорода? Ей все равно. Это самая длинная фраза Винсента с тех пор, как они сели в машину посреди Манхэттена.
— Чего же еще ожидать, если сводят тропические леса? — Реплика безобидная, если в ответ не пойдут рассуждения о том, что индейцы навлекли на себя это сами, вырубая среду обитания на топливо, — или еще о каком-нибудь таком же научно доказанном факте.
— На коробочки для биг-маков, — говорит Винсент.
Так что у Бонни и у ее пассажира-нациста одинаковые взгляды на экологию.
Днем, пока Нолан ожидал в приемной, Мейер сидел на краю письменного стола и загибал красивые пальцы, перечисляя существенные вопросы. Каковы их обязанности перед человеком, нуждающимся в помощи? Почему такой парень, как Винсент, решает стать скинхедом? Почему он захотел стать другим? И можно ли извлечь из его обращения некое волшебное средство, чудодейственную вакцину для прививки тысяч таких, как он? Дальше Мейер заговорил о том, что наш вид запрограммирован — перенаселенностью, крупным бизнесом — настолько, что подавлен инстинкт приютить бездомного, обогреть заблудившегося.
— У кого для них есть место? — неуверенно спросила Бонни.
— У каждого, — ответил Мейер.
Вот почему Бонни восхищается Мейером. Поэтому же Дэнни называет его Мейером Мэнсоном[10]. Ну, и что изрек сегодня Чарли… то есть Мейер… а, мам? Не называй его так, говорит Бонни, хотя безумно довольна тем, что сын знает, кто такой Чарли Мэнсон. Теперь он часть истории. К тому же ей понятно, что подразумевает Дэнни. Когда у Мейера рождаются великие идеи, сказочные планы, деталями в итоге занимаются другие люди — главным образом, Бонни.
Если с кем-то проработал достаточно долго, выясняется, что ему ничто человеческое не чуждо. Бонни наблюдала, как у великого человека весь день испорчен из-за пятнышка от соуса на галстуке. Но он истинно верующий, и вера его — в то, что человека надо спасти, выручить из тюрьмы, накормить, обогреть, дать ему образование, позаботиться о его здоровье, отстоять его права, — это цели высокие, с какой стороны ни посмотри. Ну и что из того, что Мейеру, может быть, нравится в глубине души быть главой культа? Ведь он не программирует Бонни на убийство голливудских звездочек или полеты в космос с пришельцами.
И все же Бонни хочется, чтобы не она одна занималась деталями, воплощающими в жизнь мечты Мейера. Прошлым летом в лагере «Гордость и предубеждение» в Мэне (Берегите свою гордость! Отбросьте предубеждения! Приветствуйте разнообразие мнений!) ведь это Бонни добывала адвоката, когда ребят забрали за курение марихуаны. Ведь это Бонни разыскала хирурга утром в День благодарения, когда у боснийского борца за мир случился аппендицит. Бонни нашла резервных поставщиков провизии для Копенгагенской конференции после паники из-за коровьего бешенства — фармацевтическую компанию, которая посылала пенициллин работникам международной помощи в Сомали, чтобы улучшить свою репутацию. Почему Бонни — избранная? Понятно. Она женщина. Но это не может быть единственной причиной. Других женщин в офисе не выделяют. Потому что Бонни не умеет сказать «нет»? Она склонна думать, что Мейер видит в ней человека, на чей героизм он вправе рассчитывать.
Какая редкость — иметь начальником человека, который лучше тебя. Только оттого, что она находится рядом с ним, Бонни стала более вдумчивым и доверчивым существом. Она многому научилась, наблюдая за тем, как он с первого взгляда оценивает человека. Он сказал, что этим умением приходится быстро овладеть, когда спасаешься от немцев. В таких условиях неверно оценить намерения человека — непозволительная роскошь. Поэтому, если Мейер говорит, что Винсент — это человек, который хочет измениться, а не серийный насильник, Бонни хочет верить, что Винсент — человек, который хочет измениться, а не серийный насильник. И это означает, что она должна быть смелее, чем ей свойственно. И это тоже хорошо.
Да и не похож Винсент на серийного насильника. По правде говоря, если бы он не был неонацистом… ладно, бывшим неонацистом, а Бонни — одинокой матерью двоих детей и монашкой, целиком поглощенной сбором денег для фонда, она могла бы даже счесть Винсента… привлекательным. На грубоватый лад, но некоторым женщинам это нравится. Или могла бы подумать так, если бы развод не привел ее к убеждению, что спокойнее не замечать, привлекателен ли мужчина или нет.
10
Чарльз Мэнсон, гуру общины хиппи, в 1969 г. с тремя сообщницами убил актрису Шарон Тейт и шестерых ее друзей у нее в доме.