Она очень скучала по Валерию, просто невозможно, но изо всех сил старалась не признаваться в этом даже самой себе. Самоуговоры о том, что так будет лучше для всех, не помогали. Однако винить в разлуке было некого, кроме самой себя. В конце концов, это же она всё испортила, буквально набросившись на него. Валера был честен с ней, а она не смогла держать себя в руках.
Пролетающие дни складывались в недели. Тоскуя всё сильнее, Ирина чаще и чаще задавалась вопросом: что же она чувствует к Валерию? Кем он стал для неё? И ответы были совсем не утешительные.
Минула весна, наступило лето. Мама и отчим Ирины поехали в Краснодарский край к родственникам отчима, и в этом году взяли с собой обоих внуков. До этого Ирина и Игорь отпускали с ними только старшего, Славу. Но в нынешнем году Максимке исполнилось шесть, он был уже совсем серьёзным и рассудительным парнем, а ещё очень хотел поехать с бабушкой и дедом. Родители не смогли ему отказать.
А десятого июня на три недели уехал Игорь: уже второй раз он ездил на специализированный курорт в Тюменскую область один, без сопровождения Ирины.
Накануне отъезда Игоря, у супругов состоялся первый за несколько лет трудный разговор.
Они сидели у телевизора в гостиной и смотрели один из любимых старых фильмов, когда Игорь вдруг сказал:
— Сердце не на месте. Не хочу никуда уезжать, Иришка, и оставлять тебя одну.
— Игорь, я давно взрослая, мне за тридцатник перевалило! — удивлённо воскликнула Ирина. — Что со мной может случиться? Буду продолжать работать, отпуск начнётся только через месяц, как раз вскоре после твоего возвращения. За маминым огородом буду присматривать. Скучать точно некогда.
— А я буду скучать, Иришка! И думать о том, как ты тут одна.
— Игорёш, ты звони мне почаще, а не думай, — Ирина потёрлась щекой о плечо мужа.
Теперь у них уже были собственные мобильные телефоны, Игорь купил с первой зарплаты. Но телефон Валерия по-прежнему кочевал из одного потайного кармана Ирины в другой.
— Иришка… Как я хочу вылечиться! Окончательно вернуться к полноценной жизни.
— Вот потому и нужно сосредоточиться на реабилитации, а не переживать.
— Иришка, я не об этом… Ты молодая женщина. Возраст…
— Я всё понимаю, Игорь! Мне хватает твоего мужского внимания, потому что ты никогда не был эгоистом, и сейчас всегда заботишься обо мне. Выздоровление нужно, в первую очередь, тебе. Потому относись ко всем видам реабилитации серьёзно. Ничего не пускай на самотёк. И пожалуйста, не игнорируй работу с психологом! Обещаешь?
— Обещаю. Ради нас с тобой буду самым послушным пациентом.
— Вот теперь я спокойна. Знаю, что ты не обманешь.
— А я не очень спокоен… — начал Игорь, но замолчал.
— Что такое? — Ирина внимательно смотрела на мужа.
Она вдруг поняла, что сейчас он, наконец, задаст вопросы, которые Ирина больше всего боялась услышать.
— Иришка, скажи… всю мою реабилитацию сразу после травмы, твоё проживание в N, сиделку, поездки, технику, кровать… Кто это всё оплатил?
— Как кто? Сначала я, а потом, после комиссии, фонд социального страхования.
— Иришка, поверь, я всё понимаю. И я не вправе осуждать тебя, потому что должен был встать на ноги и начать работать. Я не мог поставить на себе крест. Но долги нужно отдавать. Теперь, когда я работаю, мы можем взять кредит и хотя бы частично вернуть деньги этому… спонсору.
— Игорь, пожалуйста, успокойся. Никаких спонсоров нет. Ты фильмов насмотрелся, — мягко увещевала мужа Ирина. — Я получила компенсацию по вкладу, который отец когда-то открывал на моё имя, и мама помогала с деньгами.
Ирина понимала, что объяснение не выдерживает абсолютно никакой критики, а по их городку наверняка ползут слухи, но она бы ни при каких условиях не призналась Игорю в том, что он прав.
— Иришка, но говорят…
— Что говорят? И кто говорит? — Ирина пристально и твёрдо смотрела на мужа.
Игорь, не выдержав её взгляда, сдался:
— Нет, ничего, Иришка. То есть, мы никому ничего не должны?
— Никому и ничего.
— А твоим родителям?
— Ты же знаешь, Игорёш, как они любят тебя! И речи нет о том, чтобы они приняли назад деньги, потраченные на восстановление твоего здоровья.