— Что тебе наговорили обо мне, Ирина?
— Ничего такого, о чём не знали бы вы сами, Валерий.
— А можно просто Валера?
— Нет. Может, ещё «Герман»? — Ирину несло, но она уже не хотела заботиться о приличиях.
Этот человек её достал. Он выводил её из равновесия, выбивал из колеи.
Валерий усмехнулся, но ничего не ответил. Дерзкая девчонка очень нравилась ему, и чем больше дерзила, тем сильнее нравилась. Конечно, не такая уже и девчонка, но моложе его на одиннадцать лет, это факт. Ему на тот момент было тридцать девять.
— Вижу, что наговорили. Так я и знал. Расскажи мне. Я злой и страшный серый волк? Да?
— Что именно рассказать? Ну если вкратце, то при желании вы легко можете сделать так, что дома я не появлюсь уже сегодня. И не появлюсь вообще. Для вас это как два пальца об асфальт.
— Фу, как некрасиво, Иринка!
«Иринка?! Этот тип совсем обнаглел!».
— За что купила, за то и продаю.
— Наш городишко всё ещё живёт категориями семилетней давности. Я давно ушёл в бизнес. Я коммерсант.
— Скажи́те ещё, честный и законопослушный коммерсант, ага?
— Почти.
— Ну почти, да? «So-so», как говорят англичане. Почти честный — это нечто новое! — рассмеялась Ирина и остановилась. — Всё, мы пришли. Спасибо, что проводили.
— Подожди, Иринка! Я хочу, чтобы мы встретились… Не так, не на ходу. Посидели бы в ресторане, поговорили спокойно. Просто пойми: я всё равно не отстану от тебя, так уж получилось. Прими это как данность. Ты мне очень нравишься, а я привык получать всё, что мне нравится. Конечно, ты можешь играть со мной в эти игры, изображая недотрогу. Отчего бы не поиграть? Я азартен. Но финал закономерен и предопределён.
— Ну да, ну да, Валерий. В вашем коммерсантском деле от скромности не умирают, и вы явно не исключение. Однако с удовольствием вас разочарую. Не выйдет на этот раз никакого закономерного финала. Я замужем, Валерий, и не хожу в ресторан ни с кем, кроме мужа.
— Всё когда-то происходит впервые, Иринка!
— Вот и я о том же, Валерий. Думаю, вы достаточно быстро найдёте объект для приложения своего коммерсантского обаяния и своей наглой напористости.
— Это ты так завуалированно меня послала, Иринка?
— Рада, что с сотого раза вы поняли.
— А я говорил не о себе, а о тебе. Всегда ходила в ресторан с мужем, но настанет день, когда пойдёшь со мной.
— Нет. Это не мой случай.
— Нет?
— Нет. Что теперь сделаете?
— Ну вот, ты опять! Ничего не сделаю. Я знаю, что всё равно получу тебя рано или поздно. Чем труднее ожидание, тем слаще победа. Учти это.
— Вот это вряд ли. Я не поклонница бригадного подряда, а у вас, помимо официальной жены и двух детей, есть ещё несколько неофициальных жён и детей.
— А вот это неправда!
— Что именно?
— Детей у меня только двое, две дочери, и родила их жена.
— То есть, в остальном всё верно? Ну тогда я спокойна, бросаю вас не на произвол судьбы, выбор у вас богатый.
— Я не хочу богатый выбор. Я хочу тебя.
— Ничем не могу помочь! Прощайте!
Ирина быстро пошла к подъезду, почти побежала. Валерий смотрел ей вслед. Хотел увидеть, как она выбросит цветы. Но Ирина не выбросила, у неё не поднялась рука уничтожить такую красоту.
Улыбнувшись, Валерий пошёл обратно. Во дворе поликлиники осталась его машина. А Ирина соврала дома, что букет подарили благодарные пациенты. Тогда, в конце девяностых, дарение медицинским работникам цветов и конфет ещё не считалось предосудительным.
После того, как Валерий проводил Ирину, наступило затишье. В первые несколько дней Ирина ещё выходила из поликлиники, озираясь и опасаясь нового визита «Германа», а потом постепенно успокоилась. Она же не знала, что её новоявленный поклонник просто улетел отдыхать с семьёй, а вовсе не передумал.
* * * * * * *
Спустя две недели спокойствия, какой-то парень принёс Ирине на работу шикарный дорогой букет. От кого — не сказал, записки тоже не было. Хотя Ирине почему-то сразу стало ясно, кто прислал цветы. Она поставила их в вазу; домой, естественно, не забрала.
Через три дня цветы принесли снова. Ещё через три дня опять. Потом к цветам стали прилагаться дорогие конфеты или элитный шоколад. Цветы Ирина оставляла на работе, а конфеты и шоколад отдавала к чаепитиям на общий стол. Она очень злилась, но сам даритель не объявлялся, потому высказать претензии было некому. Не станет же она сама разыскивать Валерия, чтобы предъявить ему!
«Осада» продолжалась до конца декабря, пока в один из дней «посыльный» не принёс вместе с букетом и шоколадом плоскую коробочку из тёмно-синего бархата. В коробочке оказалось колье, и даже равнодушная к цацкам Ирина поняла сразу, на первый взгляд, что колье настоящее, золотое, а камни в нём — драгоценные, сапфиры. Колье было прекрасное, фантастическое. Не удержавшись, Ирина примерила его, пока никто не видел, и поняла, что Герман выбирал подарок специально для неё, к её ярко-голубым глазам.