Вера кивнула головой: «Бывала и часто». — «Ну вот видите? Поэтому вы должны мне помочь. После завтра я еду в Парики реквизировать коров, а вот закрыл глаза и ничего не вижу. Как будто совершенно не знаю района. Верно, лес шумит, кусты в снегу, замерзшее озеро, на берегу избы — все это я представляю, а дальше ничего, просто какая то пустота и мрак, даже страшно. Расскажите мне о районе… как там… какие живут люди? Расскажите мне об Озерном, о вашей реке Сони. Вообще обо всем. Вы не торопитесь?»
Вера искоса посмотрела на Галанина, который сидел с ней рядом, смотрел куда то в угол, как будто что-то там внимательно рассматривал, колебалась: «Я не тороплюсь. Но что я вам могу рассказать? Разве вы поймете? и сумею ли я?» — «Пойму… сумеете. Ну начинайте, не забывайте, что вы моя помощница, помогите же мне!»
И Вера стала рассказывать, Галанин молча ее слушал как ученик учительницу. Да это и был урок, урок географии и одновременно маленький экономический обзор района, пестрящий цифрами, но живой и интересный. Люди и звери, птицы и растения. Искоса она наблюдала за Галаниным и когда заметила, что он зевнул, рассердилась и замолчала: «Я думаю, что довольно, ведь вам я вижу совсем неинтересно!» Галанин горячо протестовал: «Нет, очень интересно. Я внимательно вас слушаю, поразительно! Я никак не думал, что в Сони водятся до сих пор бобры, ей Богу не верится! Но вот вы мне до сих пор ничего не рассказали об Озерном. Скажите, это озеро красивое?» Вера насторожилась, теперь ей стало ясно почему он ее задержал. Он, конечно, хотел от нее узнать подробности о смерти своей любовницы. До сих пор он ни разу с ней о Нине не говорил, но видно, все время о ней думал, ответила неохотно: «Да, очень красивое, синее, много рыбы, окуней. Я там часто бывала, когда Нина была еще девушкой, мы были всегда большими подругами!» — «А? Вы говорите, что много окуней? Это хорошо! Я знаете люблю окуней в сметане. А как там колхозники, хорошие люди или плохие?»
— «Как везде, есть хорошие и есть плохие. Вот например, отец Нины Егоров был очень хороший, работящий колхозник, в своей Нине души не чаял… да и она его любила!»
— «Так, есть хорошие и плохие! как везде. Я слыхал, что там многие ушли в партизаны, к папаше?» — «Да, многие. Сами видите, что натворили здесь ваши немцы… мучили… народ ответил, как и следовало ожидать!»
Галанин испытующе посмотрел на Веру: «Да, натворили, но мучили жителей Озерного не очень. Далеко они отсюда. Староста у них хороший, Станкевич. Насколько я знаю, у них даже ни разу не реквизировали и молоко они тоже не сдают, ничего не сдают, как будто партизаны все перехватывают у бедных. Они ведь живут по соседски. Вот посмотрите на карту, видите: вот Озерное, а вот болота. А в болоте на одном из островов как Соловей разбойник сидит этот папаша вместе с Красниковым и нас дураков немцев пугает. Да, жаль все это. Скота в Озерном много, даже чересчур. Я прямо удивляюсь, как Станкевич с ним управляется. Ведь, если учесть, что больше половины колхозников ушло в партизаны, то что же получается? Двести с лишним коров на каких нибудь пятьдесят семей. Здесь в городе берем последнее, а там за скотом смотреть некому, разве что партизаны по доброте своей помогают!»
Вера рассмеялась: «А вы попробуйте там реквизировать, покажите свою храбрость, что вы не зря свой крест получили», Галанин тоже смеялся: «Но ведь крест я в самом деле получил зря. Сам не знаю за что. Храбрости там было немного, когда мы от ваших бойцов бегали. Когда нибудь, когда мы с вами поближе сойдемся, я вам расскажу, смеяться будете. Но вы мне дали недурную мысль и я подумаю, может быть со временем и рискну». Вера поднялась чтобы уходить: «Я пойду, у нас сегодня спевка, наверное все уже собрались».
Галанин задумался, потом начал говорить, как будто сам с собой: «Да, спевка, тоже странно. Церковь открыли, поют там бывшие коммунисты, старостой неверующий Иванов, батюшка бывший пастух и никто туда молиться не ходит. Одна тетя Маня. Странный город, странные люди, крысы, гиены, волки, лисицы и пауки». Вера с изумлением его слушала, потом не прощаясь взялась за ручку двери, но Галанин ее опять остановил: «Минутку… я хочу вас спросить одну вещь, вот у меня карта, но не точная, не все указано. Скажите, вы не знаете, где находятся Дубки. Где то здесь по дороге на Парики, там еще горка есть, не могу найти».