Саханов обрадовался: «Так я же не за себя боялся, а за машину! Вот Жуков может подтвердить!» Но Жуков не поддержал: «Чего там врать! Боялся и ты боялся и я! Все боялись! Вот, ведь, какой гад Исаев сказался, прямо таки не верится! А куда его убило, господин комендант?» Галанин направил машину по улице Озерного, к дому, над которым развевалось трехцветное знамя:… «сзади в голову, пуля вышла через рот… приехали… вон стоит Шаландин… Уф! Поздновато! Но лучше поздно чем никогда! Молодец Стаханов! Ваша машина наконец себя доказала! Водка, будет, как обещал!»
Решили ночевать в Озерном! Галанин устроился в доме, по соседству со штабом Шаландина, дом был пустой, хозяева давно убежали к партизанам. Оставил Веру одну хозяйничать, а сам отправился к Шаландину: «Вы переспите здесь! Не рискую вас отправлять обратно ночью, завтра утром поедете! Не беспокойтесь, вашим сообщил. Приготовьте пока ужин, у меня все есть в мешке, там же и свечи… будем есть в сухомятку… спать будете в соседней комнате, а я здесь на лавке со Степаном…»
Ушел, при свете свечи, Вера умылась, накрыла на стол. Ветчина и колбаса, хлеб и масло, нашла бутылку водки, поставила тоже на стол и две рюмки… села на лавку и задумалась… вспомнила весь сегодняшний день и радовалась. Они спаслись. Бог и Богородица были и их защитили… она любила и Алексей был с ней… впереди был ужин вместе и длинная ночь под одной кровлей… прошла в соседнюю комнату, открыла окно, что бы проветрить, смотрела с испугом на большую деревянную кровать, покрытую рваным соломенным матрацем, поискала по углам, но ничего не нашла, кроме старых рваных лохмотьев и вернулась на кухню, услышав шаги…
Степан положил на лавку огромный узел, хлопотливо разворачивал: «Вот, дали добрые люди все, что нужно… простыни и одеяла… говорил коменданту, что бы в дом к Савке перейти… не желает… говорит, что не хочет с его женой и матерью под одной крышей быть, ведьмами их ругает… Да… а Савку, гада, поймали арестовали, сразу признался, как Максима увидал! Дорогу туда на остров знает точно… завтра туда нас проведет… дадим им жару, сволочам… у Галанина взвод немцев с пулеметом и нас сто человек! Весело будет… с одной стороны мы болотом пойдем, с другой на мост прямиком Галанин со своими немцами! Ни один уйти не должен! Лют он за нашего переводчика и за Нину! Аж черный стал, как Савку допрашивал. Однако пальцем не тронул и другим запретил! «Я тебя», говорит: «волк поганый, не трону, если ты искупишь свои преступления и по болоту проведешь!» Савка, дурак, ему верит… а я посмотрел на Галанина сбоку, как его рот дергается, не верю… тронет он его! И еще как! А Таисии нету, ее Исаев еще утром на остров отправил, как сам в засаду пошел! А так все очень даже хорошо!.. Уже все подходы позанимали… еще двух кокнули, правда, и своих двух потеряли… Но… ничего… завтра в бой! Вот не верила Шура… думала, что я ее нарочно морочу… а выходит что… убьют ее Степу… будет жалеть… да поздно! Вот какие наши дела теперича… дела, можно сказать, распроклятые! А Шульцу повезли в город на телеге! Давно ему всыпать следовало! Ну и всыпали! Я видал: из головы одна слизь осталась! Довольно ему русских людей расстреливать! Оно, конечно, были такие, что следовало! Но за что жиденят малых с их матерями порасстрелял? Вот и получил свое… и его душегубы заодно, будут знать, сволочи!»
Кончил свой доклад переводчице, попросил водки, выпил залпом стаканчик и ушел веселый. Вера вышла за ним на улицу, залитую лунным светом, по ночному заливисто и тревожно лаяли собаки, по улице прошел патруль полицейских, где то в лесу, как будто, сонный, проворчал пулемет, Степан засмеялся: «Это наши партизан щупают, в ихней берлоге, не дают им убежать! Теперь не вырвутся… идите в избу, Вера Кузьминична! Ничего не бойтесь… Галанин сам за всем смотрит!» Вернулась, разобрала узел, постелила постели: себе на кровати, для Галанина и Степана на лавках!
Галанин пришел поздно веселый и озабоченный! Сев на лавку, вздохнул: «Слава Богу, управился! Немцы уже подошли… разместили их по домам… партизаны заперты на их острове, попробовали высунуть нос по той дороге, которую нам указал Савка, получили на орехи и успокоились»… — «Я хотела бы навестить могилу Нины, ведь поэтому я и приехала сюда!» — «Это можно! Кладбище рядом! Пойдемте, я вас провожу! Вы не боитесь мертвых? Это хорошо! Живые люди здесь гораздо страшней мертвых! Только накиньте мой полушубок, ночи здесь еще прохладные!» Помог ей одеть полушубок, вышли на улицу, у крыльца стоял немецкий часовой с автоматом наизготовку, Вера робко улыбнулась: «Прямо война настоящая!» — «Да война и есть… завтра померяемся силами с папашей… кто кого! Идемте, здесь направо… кладбище на самом берегу озера!»