Это событие переполнило чашу терпения командира тылового района. Были вызваны к нему все командиры батальонов, по прямому проводу связались со ставкой и был получен приказ, который мог спасти еще то, что можно было спасти! Разоружить наиболее разложившиеся батальоны, их солдат частью расстрелять, остальных отправить, как рабочую силу в Германию, немногих, верных, распределить по немецким частям в качестве ХИВИ, вспомогательных добровольцев. Остальные батальоны снять с их опорных пунктов и спешными эшелонами отправить во Францию и Италию! Там подальше от разлагающего влияния русского населения, от пропаганды наглого врага, взять в руки непокорную толпу и сделать из нее настоящую боевую часть! И тогда их использовать: всякими способами, против англичан, американцев в Италии и против этих макиссаров, которые начинали все больше шевелиться во Франции!
Командиры батальонов приступили к работе, были составлены два списка: батальонов, надлежащих расформированию и батальонов подлежащих отправке на запад. Одним из первых батальонов, подлежащих уничтожению по настойчивой просьбе Рока, был 654 восточный батальон, который должен был быть стянут к Федорцово, там окружен тремя немецкими охранными батальонами и разоружен. Рок уехал вечером домой, а ночью произошло массовое наступление партизан и другие страшные вопросы стали перед перепуганными немцами. Тревога была не на шутку! Партизанам удалось стать на целую ночь хозяевами этой важной железнодорожной линии Псков-Дно, разбить и прогнать в лес не только русские восточные батальоны, но и немецких охранников.
Положение было грозное и Аккерман сам выехал в Дно, что бы там выяснить обстановку и постараться как можно скорее исправить положение. К счастью, в Дно было достаточно свободных моторизированных частей, что бы восстановить нарушенный порядок, снова занять все опорные пункты и восстановить железнодорожное движение по направлению к фронту. Уже к 10 часам утра удалось наладить телефонную связь и вздохнуть с облегчением, оказалось, что партизаны наделали больше шуму чем дела, правда потери в людях были большие, но повреждения не значительны и легко поправимы. На опорные пункты возвращались сконфуженные гарнизоны и их командиры, бледные и дрожащие, становились на вытяжку перед телефонными трубками, слушая пенье грозного Аккермана. Всякие самые модные мотивы, которые пел гнусавым голосом взбешенный генерал! Эти песни не предвещали ничего хорошего, впереди мерещились дисциплинарные взыскания, разжалования и даже расстрел! Долго не было известий от первой роты 654 батальона, но относительно ее у Акермана, в связи с вчерашним докладом Рока, не было сомнений! Махнул он рукой и пошел пить кофе с коньяком, когда, вдруг, прибежал Рок.
Недовольно буркнул: «Ну! нашли? связались? какие потери, или эти бандиты пропали без вести, перебив моих немцев!» — «Господин генерал! самая невероятная новость! только что говорил по телефону с Рамом! он мне сообщил, неожиданное, невероятное.» он волновался так, что трудно было понять, потом, когда, наконец, понять удалось, не верилось, не верилось первому приятному сообщению: «Подождите, не суетитесь! вы говорите, что Рам доносит о том, что ему удалось удержать мост, разбить партизан и прогнать их обратно в лес? Это прямо невероятно! Или ваш Рам спятил с ума, или вы, Рок!»
— «Я сам так думал в начале, господин генерал, но факт на лицо! Мост цел и наши вспомогательные поезда уже в Пскове! Это чудо сделала моя первая рота! самая последняя из рот!» Аккерман встал: «Вы говорите, что связь с Псковым восстановлена! Я сам туда проеду на дрезине и проверю на месте, в чем дело! Тут что-то непонятное, принимая во внимание ваш доклад вчера! Кстати, ваш штабной переводчик! Перзек! убрать его немедленно! Я был сегодня рано у вас в канцелярии, когда вы изволили еще спать! И хотел говорить при его помощи с вашими русскими солдатами… Напрасно! со мной был капитан Вунш! а Вунш говорит по-русски, как Сталин! И знаете, что он мне сказал? Сказал, что ваш Перзек говорит немного и плохо по-чешски! По-русски ни черта! Другое: где этот Галанин? я был уверен, что согласно моего намека, вы его оставите при штабе? И его там не видел! Что? Что? Вы говорите что он уже десять дней как вами откомандирован в первую роту, ввиду опасного там положения? Не может быть? Черт возьми! Ха, ха, ха! Охо, хо, хо!»