Наступила тишина, прежде чем Макрон почесал нос. — Это будет к лучшему для всех нас. Ты сможешь забрать Луция в его дом и вырастить его с миром. Я знаю, что Петронелла будет рада снова увидеть свою сестру. Как только меня уволят, у нас будет более чем достаточно моей выплаты за выслугу лет, моей доли добычи из этого места и сбережений, хранящихся у моего банкира, чтобы обеспечить нам счастливую старость. Если мы будем придерживаться плана, который я обсуждал с ней, мы попробуем отправиться в Британию. Начать бизнес с моей мамой.
— Это я бы хотел увидеть, — засмеялся Катон.
Выражение лица Макрона было серьезным. — Ты думаешь, между ней и Петронеллой возникнут проблемы?
— Учитывая то, что я знаю о них обеих, я был бы лжецом, если бы сказал, что не ожидаю ничего, кроме гармонии и взаимной привязанности. Но ты будешь там, чтобы обеспечить мир между ними.
— Война с Парфией звучит как легкая прогулка.
— Эх, я шучу, мой друг. Вам там будет хорошо. У нас все будет хорошо. Наконец-то мы едем домой, где бы ни был дом. Но сейчас это Рим.
Катон взял кувшин с вином, наполнил чашу, из которой пил Макрон, и протянул кувшин своему другу. — Тост. За Рим!
Макрон взял кувшин обеими руками и, ухмыльнувшись, ткнул ею в стенку чаши Катона. — За Рим!