— Ты, конечно, можешь попробовать… Но полно, давай не будем начинать с плохого старта. Я работаю на Рим и твоего полководца. Корбулон полностью доверяет моему мнению и способностям, и ты тоже должен.
— Если я чему-то научился в жизни, так это то, что доверие нужно заслужить.
— Бесспорно, ценный урок. И, учитывая твой предыдущий опыт общения с покойной женой, я могу понять, почему ты так неохотно доверяешь людям.
Катон почувствовал холод в сердце. «Как во имя Плутона, этот человек узнал о предательстве Юлии?» Он чувствовал, что за ним внимательно наблюдают, пока он составлял свой ответ. Это вполне могло быть еще одной проверкой его способности справляться с неожиданностями. Или, возможно, грек просто подстрекал его для собственного удовольствия, хотя это было маловероятно. Аполлоний казался слишком самоуверенным и умным, чтобы получать удовольствие от таких дешевых уловок.
— Ты не мог знать о ней достаточно, чтобы судить о ней как о человеке, — сказал Катон с угрожающим оттенком. — Ты больше не будешь о ней говорить. И избавь меня от дальнейших разговоров. Нам предстоит долгий путь. Было бы лучше, если бы мы сосредоточились на том, что нас ждет впереди.
Аполлоний кивнул. — Как пожелаешь.
Катон прищелкнул пятками свою лошадь вперед и образовал разрыв примерно на два корпуса от остальных. Аполлоний не пытался угнаться за ним и слегка отступил, чтобы скакать рядом с Фламинием.
— Я так понимаю, ты слуга трибуна, — услышал его слова Катон.
— Я его раб, — категорично ответил Фламиний.
— Как долго ты служишь ему?
— Он является моим владельцем два дня.
— Два дня? Тогда ты его почти не знаешь. И что более важно, он почти не знает тебя. И я тоже. Но я уверен, что мы все будем иметь удовольствие пообщаться поближе в грядущие дни.
— Сомневаюсь, что это доставит много удовольствия, — ответил Фламиний и плюнул в сторону.
— Если ты прислушиваешься к каким-либо советам, мой друг, может быть, будет лучше, если ты будешь вести себя подобающе раболепно, обращаясь к свободному человеку?
Катон ускорил шаг своей лошади, пока не оказался вне пределов слышимости, а затем снова перешел на легкую рысь. Он подумал, что какой бы цели ни служило присутствие Аполлония в посольской миссии, одно казалось несомненным: он станет настоящей головной болью, если продолжит в том же духе. Если бы Катон не заботился о безопасности Макрона, его друг ехал бы рядом с ним. В грядущие дни он наверняка будет скучать по компании Макрона.
Аполлоний внезапно рассмеялся, но Катон не стал оглядываться, чтобы узнать причину. Вместо этого он сосредоточился на дороге впереди, а заостренные уши его кобылы мягко покачивались из стороны в сторону с каждым шагом животного. Путешествие в Ктесифон казалось долгим, как никогда, с сожалением понял он.
Посольство следовало по дороге на восток к реке Евфрат, которая знаменовала собой границу между Римской империей и Парфией. Они проезжали около 50 км в день, останавливаясь каждую ночь в ближайшем поселении или городе вдоль дороги, которые давали укрытие. Катон почти не пытался вовлечь Аполлония в обсуждение чего-либо, что не имело отношения к их миссии. Он с подозрением относился к намерениям этого человека, поскольку было ясно, что агент командующего Корбулона знал гораздо больше, чем он был готов поделиться с Катоном. Со своей стороны, Аполлоний, казалось, был доволен тем, как оно все было, и редко разговаривал с людьми из эскорта или Фламинием. Ветеран без труда стал ухаживать за лошадью и снаряжением Катона и следить за тем, чтобы у его нового хозяина не было причин для жалоб.
В сумерках на четвертый день после выхода из Тарса они вошли в город Долихе, где дорога пересекала главный торговый путь, соединявший Сирию и Каппадокию. Там они заняли одну из казарм, принадлежащих подразделению ауксиллариев, гарнизону который располагался в городе. Четвертая киликийская когорта была укомплектована менее чем наполовину в течение ряда лет из-за скупости имперского кошелька. Незаселенные бараки использовались под склады и пришли в негодность. Они кишели крысами, и Катон приказал эскорту обзавестись палками для борьбы с паразитами.
Пока Фламиний распаковывал свое снаряжение, Катон подошел к Аполлонию, которому удалось повесить гамак в углу одной из палаток в конце здания.
— Я полагаю, ты захочешь пойти со мной, чтобы поговорить с префектом.
Аполлоний покачал головой. — Я предоставлю это тебе. Если у него есть какие-нибудь интересные новости, я уверен, что ты поделишься ими со мной. Я буду собирать свою информацию. Я обнаружил, что при достаточном употреблении вина и определенном обаянии можно узнать много интересного от купцов и торговцев.