— Уж я постараюсь, — Катон повернулся и сделал несколько шагов к двери, затем остановился, чтобы оглянуться. — Ну, черт возьми, чего ты ждешь? Я сказал тебе доложить Пелию. Бегом!
Клерк выскочил из-за своего стола и пробежал мимо Катона, который последовал за ним до арки, прежде чем повернуть к главным воротам форта. Он прошел между двумя занятыми бараками, где колеблющийся свет освещал оконные рамы и двери, а также сидящих снаружи ауксиллариев, расслабляющихся в прохладном вечернем воздухе. Казалось, никто не обращал на него внимания, но Катон был слишком утомлен, чтобы обсуждать это с людьми, которые не находились под его командованием. Он видел много подобных примеров слабости в гарнизонах по всей империи. Даже если он поставит им сейчас задание и даст им взбучку, они вернутся к своему обычному образу жизни, как только Катон и его группа покинут город.
Дежурный опцион небрежно махнул ему через ворота на улицу, и Катон повернул в направлении, описанном клерком. По ширине улицы и выбоинам, перешедшим в мощеную поверхность, было ясно, что это одна из главных магистралей Долихе, и на маршруте следования все еще были открытые лавки. Запах испеченного хлеба сменился смесью специй, а затем резким привкусом мочи, когда он проходил мимо помещения валяльной. Он увидел вывеску термы, которая висела на железной скобе у входа. Она была освещена небольшими жаровнями с обеих сторон, и он мог легко разобрать название на греческом: «Дворец Дионисия — термы, гимнасий, хорошая еда и хорошие женщины. Удовольствия для любого бюджета — в наших пределах».
«Мне нравится», — подумал он с улыбкой.
Он поднялся по ступенькам между колоннами входа и вошел в холл. За выкрашенной в красный цвет стойкой сидел угрюмый мужчина, ковыряя в носу. Две женщины с мрачным макияжем, в одних набедренных повязках, сидели на табуретах в конце коридора с занавешенными кабинками по обе стороны. С противоположной стороны от входа находился еще один коридор, уставленный колышками и полками, где клиенты оставляли свои вещи, пока они испытывали все удовольствия, соответствующие их бюджету. Раб сидел на другом табурете рядом с колышками, с его пояса свисала короткая дубинка, чтобы отпугнуть воров. Несмотря на имя на вывеске снаружи, первое впечатление было более чем немного разочаровывающим, решил Катон, когда человек за прилавком оценил его.
— Могу я помочь вам, господин?
— Я ищу мужчину.
— Здесь мы обслуживаем любой вкус. Каких мужчин ты предпочитаешь?
— Таких, кто не делает поспешных выводов, — прорычал Катон. — Я ищу префекта Секстилия. Мне сказали, что это место, где его можно найти в это время.
— Зависит от того, для чего вы хотите его найти. Мы очень серьезно относимся к конфиденциальности наших клиентов, господин.
— Я здесь по имперскому делу. Скажи мне, где я могу его найти, прежде чем я прикажу своим солдатам войти сюда и разгромить это место в хлам. — Катон постучал пальцами по рукояти меча. — Если бы я был на твоем месте, я был бы немного более сговорчивым и менее дотошным к рабочим порядкам.
Мужчина поднял руки ладонями наружу. — Я не хотел вас обидеть, господин. Вы найдете префекта в кальдарии. Вы можете оставить свою одежду и оружие в раздевалке.
Катон не подумал, что его потребность во встрече с Секстилием может удачно совпасть с возможностью воспользоваться удобствами во Дворце Дионисия. — Какая плата?
— Для вас, господин, ничего. Ваше присутствие уже большая честь для нас. Пожалуйста, используйте все, что вам нужно или что вы пожелаете. Мужчина многозначительно кивнул на двух проституток. Катон проследил за его жестом и увидел, что женщины выглядят усталыми и скучающими.
— Может быть, в другой раз.
Он снял оружие, тунику и калиги и взял льняное полотенце, которое протянул ему охранник раздевалки. Обернув его вокруг талии, он прошел через отверстие в конце комнаты во влажную атмосферу тепидария. С одной его стороны мужчина втирал масло в кожу, а за другим ухаживал раб, который осторожно соскребал масло и грязь с помощью бронзового стригила. Они на мгновение взглянули вверх, когда Катон, проходя мимо, отдернул толстую льняную занавеску, отделяющую комнату от кальдария. Вырвался пар, и он моргнул, увидев волну тепла, ударившую по его лицу и телу, затем вошел внутрь и позволил занавеске вернуться на место.
Кальдарий был комнатой поменьше, футов двадцати в поперечнике. Вдоль стен стояли каменные скамейки, а в одном углу стояла большая железная чаша, вставленная в мраморное основание. Пар клубился изнутри, пока камин под полом нагревал воду. В другом углу, напротив входа, находилась жаровня, обеспечивающая освещение. В тусклом свете Катон мог различить двух других обитателей маленькой комнаты: стройного юношу с темными чертами лица и пухлого мужчину средних лет. Оба были обнажены, и последний гладил юношу по спине. Они посмотрели на Катона, когда он пересек комнату и сел рядом, накинув простыню на плечи.