Карина Истец
Изменщик! Я преодолею боль
Глава первая
Марина.
Мы валяемся с ним на кровати. Нежимся. Обнимаемся. Никак не можем насытиться обществом друг друга. Никита аккуратно целует меня в лоб, а я не могу сдержать улыбки. Моя первая любовь. Моя настоящая любовь. В которой раз благодарю судьбу за то, что мне довелось испытать это чувство в сознательном возрасте. Когда уже есть голова на плечах: ты не воспринимаешь все происходящее как само собою разумеющееся. И умеешь это оценить по-достоинству.
— Знаешь, с тобой каждое утро становится по-настоящему добрым, — шепчу я своему возлюбленному. От моих слов он улыбается еще шире.
— Какое поразительное совпадение, — отвечает мне Никита, — Я ведь могу тоже самое сказать о каждом утре, которое довелось встретить с тобой.
Есть, конечно, очень огорчающие меня нюансы. Например, мой мужчина крайне редко остается на ночь — раз в неделю, а то и реже. Поэтому я так цепляюсь за моменты, когда мы вместе встречаем рассвет.
Хочу раствориться в счастливом настоящем, пока мой мужчина, мое счастье и моя опора рядом со мной. Забыться в сводящей с ума нежности к нему… Но нельзя договориться со временем. Оно неумолимо бежит вперед. И трезвонящий будильник служит явным напоминает нам, что пора выбираться из-под одеял, собираться на работу.
— Тебе сделать кофе? — обращаюсь я к своему возлюбленному. Он лениво потягивается и глядит на меня в упор.
— Да, буду очень признательным, — звучит мне в ответ его бархатный голос.
Накидываю на голое тело кружевной пеньюар и неспешно, шевеля бедрами, иду на кухню. Знаю, что он последует за мной. Ему нравится, когда я суечусь в неглиже (или даже без него). Говорит, что в такие моменты я особенно сексуальна.
А потому я взяла за традицию "дразнить" своего любимого. Часто готовила в одном лишь боди. Или надев комбинацию с чулками… Он смотрел на разворачивающееся действие и облизывался, как кот на сметану. А я ухмылялась про себя, насколько же легко угодить такому хищнику.
Достаю гейзерную кофеварку, наливаю туда воды и засыпаю пару ложек молотого кофе. Слышу, как сзади подходит Никита. Завороженно любуется на меня.
— От тебя глаз не оторвать, — он неспешно приближается, крепко обнимает со спины и, откинув мои волосы в сторону, аккуратно целует в шею, — Ты прекрасна. Я никогда не устану тебе это повторять.
— Я еще и хозяйственная, — отвечаю ему игриво.
— Да, я заметил. Хотел, кстати, тебе один вопрос задать. Но мне очень неловко.
— Тебе? Неловко?
— Такое, наверное, не спрашивают, — после некоторой паузы продолжает он, — Но какого размера твой палец? Я хотел бы купить тебе кольцо.
Меня бросает в жар. Кислорода становится мало. Кажется, даже голова начинает кружиться. Неужели спустя два года отношений мой мужчина решил-таки стать мне мужем? Я резко поворачиваюсь к нему лицом. Очень стараюсь скрыть излишнюю радость.
— Да, такое не спрашивают, — я наигранно обижаюсь, но размер все-таки называю. Никита целует меня в макушку и, сказав, что все сделает в лучшем виде, садится за стол.
Я нарезаю ему сендвичи, наливаю кофе и сажусь напротив. Приятно наблюдать за тем, как любимый мужчина с аппетитом ест приготовленную (пусть и наспех) твоей рукой стряпню.
— А сегодня ты останешься со мной? — с надеждой спрашиваю я. Но ответ мне известен заранее. Он не останется. По крайней мере, не сегодня. Мне следовало бы уже привыкнуть, но раз за разом в сердце теплится надежда, что когда-то этот замкнутый круг прервется.
— Солнце, ты ведь знаешь, что я буквально ночую на работе, — говорит он виновато, как, впрочем, и всегда, — Я возвращаюсь домой практически под утро. Не хочу тревожить твой сон. Отдыхай, пока есть возможность.
Но его последние слова вселяют в меня искорку надежды. Я уверена, что Никита говорит о нашей будущей супружеской жизни. В таком случае, я вполне готова подождать. Главное — чтобы было что.
— Хорошо, любовь моя. Спасибо тебе за заботу, — говорю я и тянусь через стол, чтоб поцеловать своего мужчину в щеку. Он выглядит довольным. Надеюсь, я верно истрактовала его слова. Мой мужчина сердечно благодарит меня за завтрак, уходит одеваться.
Достает свой деловой костюм, идеально наглаженную рубашку, часы марки Breitling. А я не отрываю теперь взгляда от него. Насколько же ему идет этот образ. Сразу становится таким статным, таким возбуждающе серьезным… Я ничего с собою поделать не могу. Но от него не оторваться. Все, абсолютно все в нем заставляет мое сердце трепыхать. Его проникающие в самую душу глаза, его сильные и руки, его тело… Такое красивое, такое горячее… Я таю от его вида, как мороженное на солнце. Невольно прикусываю губу. Никита замечает этот жест и самодовольно ухмыляется. Он прекрасно знает, насколько чертовски красив. Знает, насколько сильно я его хочу.