Отправляю. Не знаю, на что я рассчитываю. Откуда вообще уверенность в том, что я сама не нахожусь в черном списке? Да и захотят ли со мной встретиться? А если и захотят, то что я скажу? Чего я сама ожидаю услышать? На эти вопросы у меня ответа нет. Но почему-то кажется, что я все делаю верно. Ответ приходит только утром.
"Хорошо. Сегодня. В час. В небе."
В назначенное время я прихожу в указанную кофейню. Там меня ожидает женщина лет тридцати пяти. Ухоженная. Вполне себе красивая. Одежда на ней дорогая, удачно подобранная к ее типажу. Сразу видно, деньгами обеспечена. Но ужасно несчастная. Становится неловко перед ней. Выходит, я все-таки любовница? Пусть и поневоле. Но кого это волнует?
— Ну здравствуй, — говорит она мне с очевидной неприязнью, — Так вот ты, значит, какая. Ну и зачем решила встретиться?
— Я не знаю, — отвечаю честно ей, — До последнего надеялась, что это розыгрыш. Или ошибка.
— Значит, этот мудак тебе все-таки ничего не сказал?
Меня передергивает. Все-таки я люблю Никиту и мне очень неприятно, что его называют мудаком.
— Ну будем знакомы. Старцева Влада, — она протягивает мне свою ладонь для рукопожатия.
— Марина. Очень приятно.
— К сожалению, не могу сказать того же.
Влада жмет мне руку. Некоторое время мы сидим в напряженном молчании. Каждая из нас переживает свою маленькую трагедию. Две обманутые женщины с разбитыми сердцами.
К нам подходит официант. Спрашивает, чего бы мы желали. Она заказывает себе американо и какой-то десерт. У меня в горле стоит ком. Вообще ничего не хочется. Впрочем, нет, есть у меня одно желание — убежать отсюда и забыть об этой встрече напрочь. Но я пересиливаю себя. Приличия ради заказываю чай.
— Ну так что думаешь делать, Марина? — она смотрит на меня в упор. Буравит своими глазами. Мне становится очень некомфортно. Я будто вынуждена оправдываться перед ней.
— Я не знаю. До вчерашнего дня я была уверена, что у нас серьезные и очень перспективные отношения. Я даже искренне надеялась, что…
— Что?
— Что мне сделают предложение…
Влада заливается нервным смехом. Я чувствую себя глупо. Зря раскрылась перед этой дамой.
— Но, — продолжила я, — Быть разлучницей мне совершенно не хочется.
— Стыдно детей оставить без отца?
Я от удивления открываю рот. Так у Никиты есть еще и дети? Влада усмехается. Протягивает мне свой телефон, чтоб я посмотрела на счастливые семейные моменты. Вот фотографии со свадьбы, вот фотографии из роддома, мой Никита сюсюкается со своей дочкой, вот уже с двумя он в парке…
У меня перехватывает дыхание. Сколько раз я себе фантазировала все эти сцены. Сколько раз представляла себя в белом платье и фате, а его — в черном костюме. Сколько раз подбирала имена нашим воображаемым детям. Если родился бы сын, я назвала его Сашей. Если дочь — Ева. Я представляла, как меня встречают из роддома. Как мы отмечаем дни рождения и день создания нашей семьи. Как ходим вместе в пиццерию. Ведь мы — одно целое. И вот розовые очки разбились стеклами внутрь. Дрожащими руками возвращаю телефон обратно.
— Ну как тебе? — язвительно спрашивает она, — Производит впечатление идеального отца, верно? А тебе он что наговорил?
— Что… что ему портит жизнь бывшая.
— Бывшая, значит…
Я вижу, что Влада сейчас расплачется. Мне ее становится жалко, но лезть со словами поддержки я не смею. Я — любовница. Из-за меня сейчас трещит по швам ее семья. Она меня, наверное, ненавидит. Пусть и держится с достоинством, без оскорблений и угроз. Это вызывает уважение. Даже восхищение, пожалуй. Я бы так не смогла. Ведь у нее было все. Красивый и богатый муж, счастье материнства. На фотографиях со свадьбы она светилась изнутри, как лучезарное солнце — такой беззаботной казалась. И улыбка была такая искренняя. А потом в жизни ее Никиты, видимо, появилась я. Впрочем, может, он и до этого ей изменял? Кто теперь знает?
— На, смотри, — Влада протягивает мне свой паспорт. Я вижу, что штампа о разводе нет. Она действительно его жена. Выходит, все это время Никита действительно лгал мне в глаза.
Перед глазами проплывает прошлый наш совместный вечер. Он говорил, что относится к браку слишком серьезно… Говорил, что я — самая достойная. Лжец. Какой лжец! И ему ведь совершенно не было стыдно! Делаю глубокий вдох. Ладно. Все это неважно.
— А что будете делать Вы? — обращаюсь я к своей сестре по несчастью, — Почему не разведетесь?
— Зачем? — искренне удивляется Влада, — Он еще нагуляется, я знаю его достаточно хорошо. Рано или поздно ему просто надоест. Он вернется в семью. Туда, где его любят. Туда, где его готовы принять таким, какой он есть на самом деле. Даже если он меня разлюбил. Даже если он сейчас меня возненавидит. Все равно вернется.