— Юра, уже половина седьмого! — Аня в ужасе бросает взгляд на часы на запястье. — Срочно пора домой!
Она подскакивает с дивана в кафе, на котором мы сидим.
— Сейчас попрошу счет, — нехотя отвечаю ей и подзываю официантку.
По дороге к метро Аня буквально бежит, а потом срывается на бег и по пути от подземки до ее дома. Мы, запыхавшись, останавливаемся у ее подъезда, и я по привычке притягиваю ее к себе для прощального поцелуя. Аня отвечает мне и тут же спешит отстраниться, но я не даю ей это сделать, крепко хватая за талию и усиливая поцелуй. Минутой раньше, минутой позже, какая разница, если ее отец все равно уже дома.
— Кхм-кхм, — раздается рядом.
Аня, как ошпаренная, отскакивает от меня и смотрит на мужика сбоку. Я тоже бросаю на него взгляд. Грозный мужчина с усами лет сорока сверлит нас глазами.
— Пап… — Начинает Аня и тут же замолкает, потупив взгляд.
Ну вот и встретились.
— Здравствуйте, Виктор Иванович, — протягиваю ему руку. — Меня зовут Юрий, и я Анин парень. Очень рад наконец-то с вами познакомиться.
Мужчина протягивает руку, окидывая меня придирчивым взглядом, в котором читается явное презрение.
— Ну пойдем знакомиться, что ли, — отвечает, будто делает одолжение. Но меня этим не напугать. Надоело уже от него прятаться.
Мы все вместе заходим в подъезд, и я обращаю внимание, что Аня очень напугана. В лифте я незаметно для Виктора Ивановича сжимаю ее руку, давая понять, что все в порядке. Но это ей не помогает. Аня чуть ли не дрожит от страха.
Когда мы заходим в квартиру, в нос тут же ударяет кулинарный запах. Через минуту в прихожую выходит женщина, я так понимаю, Анина мама.
— Здравствуйте, Надежда Дмитриевна. — Говорю ей, когда ее недоуменный взгляд упирается в меня. — Меня зовут Юра, я Анин парень.
Женщина удивленно хлопает глазами и переводит взгляд с немым вопросом на мужа.
— Застал их целующимися у подъезда, — поясняет Виктор Иванович.
Она издает легкий смешок.
— Мойте руки и проходите на кухню.
Анин отец уходит в ванную первым, оставляя нас с девушкой в прихожей.
— Не бойся, все в порядке, — шепчу ей.
Аня кивает головой, но от меня не скрывается то, в каком ужасе она находится. Было б чего бояться, честное слово.
Надежда Дмитриевна накладывает нам всем в тарелки пюре и котлеты, разливает в стаканы компот и садится с нами за стол.
— Ну что? — Виктор Иванович сидит напротив меня и смотрит мне ровно в глаза.
Почему-то у меня появляется ощущение, что он то ли гипнотизирует меня, то ли смотрит насквозь. В любом случае не очень приятное ощущение. Кажется, Аня говорила, что ее отец главврач в психбольнице? Ну что же, он явно смотрит на меня, как на своего пациента.
— Я люблю вашу дочь и настроен в ее отношении очень серьезно. — Спокойно отвечаю ему.
Мужчина скептически вскидывает бровь, Надежда Дмитриевна едва сдерживает смех, а Аня сбоку от меня сидит ни жива, ни мертва.
— И давно?
— Около полугода.
— Аня, это ты полгода нас с матерью обманывала? — Мужчина переключает свое внимание на дочь.
— Пап, я… — Заикается. — Я не…
— Я давно просил Аню познакомить меня с вами, но она боялась, — отвечаю за нее.
— И чем ты занимаешься? — Спрашивает меня.
— Я учусь на инженера-строителя, уже на третьем курсе.
— И что ты будешь строить?
Хороший вопрос, на него у меня ответа пока нет.
— Не знаю, еще не думал об этом…
Виктор Иванович недовольно хмурится.
— Мужчина всегда четко должен знать, к чему он идет. Это бабы могут не знать или сомневаться, а у мужчины всегда должен быть план. Очень плохо, что ты учишься и сам не понимаешь, на кого и для чего.
Ох ты ж, е-мое.
— Я обязательно в самое ближайшее время обо всем подумаю и четко спланирую.
— И ты сейчас нигде не работаешь? — Продолжает наступление.
— Подрабатываю несколько раз в неделю после учебы водителем.
— А почему не по специальности пошел работать, чтобы набраться профильного опыта?
— Не смог найти работу по специальности.
Виктор Иванович хмыкает и недовольно качает головой.
— Может, плохо искал?
— Может, — даже не пытаюсь с ним спорить.
— А как вы познакомились? — Влезает Анина мама. Почему-то мне кажется, что она спешит перевести разговор на другую тему.
— На дне рождения нашего общего друга Кости, — отвечаю ей.
— Кости Гринева?