Вместо того чтобы отстраниться, Глория смеётся. Она обнимает незнакомца за шею и покусывает его ухо. Судя по тому, как они двигаются, не похоже, что пара просто танцует.
Брюнет трахает её на танцполе.
У меня на глазах.
И меня это устраивает.
Должно устраивать, потому что именно я позволил ей дать волю своим инстинктам. Я снова пью, пока не выпиваю полностью очередной напиток. Ко мне подходит бармен, готовый подать всё, что ни попрошу. В ответ качаю головой, мне ничего не нужно.
Жажда, которую ощущаю внутри себя, не похожа на обычную.
Нет напитка, способного её утолить.
Краем глаза я замечаю приближающуюся тень Синдзо.
Я прогоняю все мысли, приводя себя в состояние боевой готовности. Он садится на табурет рядом с моим. Движением головы Синдзо указывает на место справа от меня. Я перевожу взгляд и вижу хорошо сложенного мужчину лет сорока. Одет элегантно, хотя пиджак сидит не совсем по фигуре. Он что-то прячет. Возможно, нож. Или пистолет. У мужчины западные черты лица и россыпь веснушек на лице. Мне кажется, я не видел его раньше, но могу ошибаться.
Я откидываюсь на спинку табурета.
— Как давно он здесь?
Синдзо качает головой.
«Довольно долго».
— Говоришь, его прислал Ной?
Он едва заметно поджимает губы.
«Он не знает».
Я отодвигаю пустой стакан и поправляю пиджак.
— Я позабочусь о нём. А ты присмотри за девчонкой.
Без спешки я подхожу к двери, ведущей во двор. Придерживаю её, чтобы впустить пару мужчин, вышедших покурить, и выхожу. На улице совсем другая температура. Холодно. Порывы ветра обрушивают на меня дождь, и мне трудно прикурить сигарету, что зажал между губами. Я целенаправленно стою спиной к двери, напрягая слух, чтобы услышать любой звук.
Даже самый незначительный.
Петли за моей спиной скрипят.
Слышу шаги, шелест ткани.
«Не оборачивайся. Пока не надо».
По позвоночнику пробегает тёплая дрожь. Кто бы ни стоял за моей спиной, он не замышляет ничего хорошего. Мужчина смотрит на меня.
Целится в меня.
— Джун Иноуэ? — спрашивает он.
Я поворачиваюсь к нему, выпуская струйку дыма. Ствол пистолета, который он сжимает, тусклый, почти выцветший. Меня не пугает ни он, ни тот, кто его сжимает.
— Кто его ищет?
Мужчина заряжает пистолет, бросая мне вызов. Я улыбаюсь, ощущая дрожь, которая пробегает вдоль всего тела. Этот человек не может этого знать, но он не просто провоцирует не того человека.
Он делает это в неподходящий момент.
Я разжимаю пальцы, роняя сигарету. Мужчина отвлекается на долю секунды — время, необходимое мне, чтобы дотянуться до него, лишить оружия и прижать к стене. В ответ он наносит мне удар по рёбрам, который я принимаю, не моргнув глазом.
Я люблю боль во всех её проявлениях.
Мне нравится терпеть её, принимать и провоцировать.
Однако есть кое-что, что я люблю ещё больше: страх.
Я вынимаю перочинный нож, который всегда ношу с собой, и вонзаю незнакомцу между рёбер. Шипение, что срывается с его губ, даёт мне понять, — я вошёл достаточно глубоко, чтобы достать лёгкое. Когда вытаскиваю нож, его кровь брызжет мне на руки. Тепло, приятно. Но не так сильно, как вид его недоумённого взгляда.
Он думал, что сможет застать меня врасплох.
Без Синдзо, который мог бы меня защитить, он думал, что я окажусь беззащитным.
«Большая ошибка».
Я опускаюсь на колено и перерезаю сухожилия на его ноге, отчего чувак падает на землю. Он задыхается, прижимая одну руку к рёбрам. Ищет глазами оружие, которое выронил, пытается дотянуться до него. Я не могу ему позволить. Я ещё не закончил с ним, даже близко нет. Поэтому отталкиваю ствол ударом ноги.
Хватаю киллера за волосы и поднимаю его голову.
— Кто тебя послал ко мне?
Вместо ответа, он поджимает губы.
— Мне не нравится повторяться, — предупреждаю я.
Мысленно считаю до трёх, а затем уродую его лицо. Он обхватывает голову и ругается. Но ничего не говорит, совсем как те, кто доставлял мне неприятности в последние месяцы. Он знает, что это плохо кончится, но не произносит ни звука.
Я упираюсь одной ногой в его бок и разворачиваю.
Мужчина стонет, сплёвывая кровь.
Но не признаётся.
Я наклоняюсь над ним и хватаю за руку. Опускаю нож на уровень запястья, достаточно близко к его коже, чтобы он почувствовал угрозу и почувствовал биение своего сердца.