Я пытаюсь сопротивляться, но Джун удерживает меня одной рукой.
Подальше от него.
— Скажи мне, кто тот мужчина.
Я уже собираюсь ответить ему, что не буду говорить, как вдруг он сжимает одну из моих грудей. Сильно. Контраст между жаром его кожи и холодом дождя оказывает разрушительное воздействие на моё тело. Свободной рукой он хватает меня за шею, заставляя посмотреть на него.
Он тяжело дышит, как и я.
— Я могу продолжать всю ночь, — предупреждает он.
У меня подгибаются пальцы на ногах. Я знаю его выдержку, его решимость… И всё же не спешу, разрываясь между желанием заставить его вывести меня за рамки моих возможностей и желанием унизить его.
Я цепляюсь за его руки.
Но молчу.
Джун наклоняет голову, приближая рот к моей груди. Его язык слизывает все следы дождя. Он мучает меня, а потом захватывает губами сосок и сосёт. Я больше не сопротивляюсь. Я кричу.
— Глория… — Его голос хриплый, дыхание обжигающее.
Я бьюсь, бунтую. Но в конце концов сдаюсь.
— Я не знаю его имени!
Джун резко поднимает голову.
Смотрит на меня пристально. Беспощадно.
— Ты не знаешь его имени. Но ты знаешь, кто он.
Я прикусываю губу, в поиске возражений.
Не отрывая от меня взгляда, он проводит языком по моим твёрдым соскам, прежде чем прикусить их. Его горячее дыхание щекочет мне кожу. Когда подаюсь к нему ближе, он, вместо того чтобы принять, приподнимается и садится.
Его лицо ожесточилось. Он пугает.
Но не только это.
Он ещё и притягивает меня. Очень. Слишком сильно.
Опасное имя висит над нашими головами.
Теперь Джун смотрит на меня. Он хочет меня.
Но что будет после того, как я его произнесу?
«Он снова возненавидит меня. Ещё больше».
Не хочу, чтобы такое произошло, поэтому делаю то, чего Джун не ждёт: наклоняюсь к нему и целую. Он не отталкивает меня, но и не уступает. Я облизываю его губы, подбородок. Я кусаю, надеясь, что он даст мне доступ к своему рту, но этого не происходит.
Джун остаётся неподвижным.
Красивая, бездушная статуя.
Охваченная отчаянием, я пытаюсь притянуть его к себе.
К своему телу.
Мне не удаётся сдвинуть его ни на миллиметр.
От досады громко фыркаю.
Глаза Джуна пригвождают меня на месте.
У меня не получится ни убежать, ни обмануть его. Остаётся только прикрыть тело руками и сдаться.
Я делаю это не в первый раз.
И не в последний.
«Проиграй битву, но выиграй войну».
Делаю глубокий вдох.
— Отец говорил мне, что у каждого из нас есть особый талант. Он говорил, что мой — красота, но это не так. Я выжила не потому, что красива, а потому, что я очень хороший наблюдатель. И потому что я никогда ничего не забываю.
ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД
Частный джет, что ожидает нас на взлётной полосе, чёрен как ночь: нос вытянут, крылья на концах слегка загнуты. Я уже видела его раньше. Пять лет назад, когда Иноуэ-сама забирал меня из Сиэтла, он затащил меня на борт этого же самолёта. Помню, я пыталась сопротивляться, но его люди зажали меня, и один из них мне что-то вколол.
Я мгновенно потеряла сознание.
После долгих часов темноты очнулась в незнакомой комнате, а Иноуэ-сама гладил меня по голове и просил рассказать ему о том дне, когда мы встретились.
После той ночи я больше не смела противоречить ему или противиться его решениям. Я не сдавалась, никогда. Просто выбирала, какие битвы продолжать, а какие не вести, чтобы сохранить себя.
Брайан вскарабкивается по моему телу, возвращая меня в настоящее.
— Что это?
Я улыбаюсь ему, усаживая к себе на колени.
— Это самолёт. Он летает по небу.
Сын прислоняется к окну ладошками, испуская восторженный вздох.
— Мы можем полететь?
— Конечно, милый.
Вот уже несколько недель я не видела, чтобы он так улыбался. Брайан очень смышлёный ребёнок, постоянно ищет стимулы. Общение только со мной или с женщиной, которую Иноуэ-сама приставил к нам, ограничивает его. Он любопытен. Мальчик должен путешествовать, исследовать, общаться с другими детьми…
Я сделала всё, что было в моих силах, чтобы сделать его существование нормальным. Наблюдая за тем, как сын изучает самолёт, на который мы сядем, я понимаю, что потерпела неудачу.
Водитель спешит открыть нам дверь. Когда выхожу, поток воздуха, исходящий из реакторов, путает мои волосы и поднимает юбку. Вместо того чтобы поправить её, я поднимаю на руки Брайана и несу его к трапу. Как только мы оказываемся на верхней ступеньке, к нам с вежливой улыбкой подходит стюардесса, приглашая пройти за ней внутрь.