Отступая, чужеземка касается своего горла. Она поняла, что я вооружён. Если думает, что я пожалею её, потому что она не мужчина, то жестоко ошибается. Я делаю шаг вперёд, заставляя её подскочить на месте.
Она вытягивает руки вперёд, как бы защищаясь от меня.
Когда я уже почти дотянулся до неё, она выкрикивает.
— Иноуэ-сама не знает, что я здесь!
Я останавливаюсь.
— Он не знает, что ты здесь?
Её глаза беспокойно впиваются в меня. Она переводит взгляд с меня на дверь, потом обратно на меня.
— Если узнает, он меня убьёт.
«А потом он убьёт меня», — думаю я.
Хотя они не женаты, Хитоши показал, что она ему дороже, чем наша семья. Меньше всего мне хочется создавать проблемы для Оябуна или быть обвинённым в соблазнении занятой женщины.
Я снова вытаскиваю нож.
— Тебе лучше уйти.
Я чувствую её страх. Уверен, она предпочла бы быть где угодно, только не здесь, но она не двигается с места.
— Ты ведь тоже ненавидишь Иноуэ-сама, верно?
Я бросаю на неё предостерегающий взгляд. Вместо того чтобы убежать, она подходит ближе. В её голубых глазах вспыхивает безумие.
— Последние несколько дней я долго наблюдала за тобой.
— Это была ты, — понимаю я.
Я заметил, что за мной кто-то шпионит, но не мог понять, кто именно.
— Прежде чем подойти к тебе с этим предложением, я должна была выяснить, какие отношения связывают тебя с Иноуэ-сама.
Я набрасываюсь на неё. Прижимаю её лицом к стене и заламываю руку за спину. Она тяжело дышит, но не кричит.
Я чувствую, как во мне поднимается гнев, разжигая вены.
Она не должна быть здесь.
Она не должна привлекать мой взгляд.
Но главное, она не должна знать, что я ненавижу своего двоюродного брата.
— Чего ты хочешь? — рычу на неё.
Она не сопротивляется и не дрожит. Из глаз исчез страх. Теперь я читаю в них только железную решимость.
— Хочу предложить тебе сделку. — У неё хрупкое тело, но дух стальной. Я удивлён и заинтригован. Именно поэтому продолжаю слушать. — Ты хочешь, чтобы Хитоши ушёл, а я хочу снова стать свободной.
На самом деле, это не точно. Я не хочу, чтобы Хитоши ушёл: я хочу, чтобы он умер, но ей не обязательно об этом знать.
— Мы оба можем получить то, чего хотим, — намекает она.
— Как?
— Сотрудничая.
Я немного опускаю голову и касаюсь губами её уха. Дрожь, сотрясающая её, отдаётся в член, делая его твёрже.
— Если ты шпионила за мной, то знаешь, на что я способен. — Когда впервые заметил на себе взгляд, я только что пытал человека. Прежде чем я убил его, он закричал так громко, что потерял голос. Я знаю, она его слышала, потому что была там. Среди вишнёвых деревьев. — Ты знаешь, что говорят обо мне люди… Как они меня называют?
— Говорят, что ты дьявол.
Злая улыбка искажает моё лицо.
Я глажу её по щеке, убирая волосы в сторону.
— Ангел, я на самом деле дьявол.
— Тогда прими мою сделку. — Невозможно, чтобы такой уверенный голос исходил от столь хрупкого существа. — Если ты выполнишь мою просьбу, я дам тебе то, что ты хочешь.
Со мной что-то не так. Оябун приказал мне не причинять вреда Хитоши. Ничто из того, что эта женщина могла мне дать или пообещать, не могло убедить меня ослушаться его. Мне следовало бы немедленно прервать все разговоры, но вместо этого я разворачиваю её в своих объятиях. Я приподнимаю пальцем её подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
— Предложи мне что-нибудь действительно интересное. — Я глубоко вдыхаю аромат её духов, придвигаясь к ней ближе. — То, что ты не давала никому другому и что не позволит мне отклонить твоё предложение.
— Ты получишь это. Я ослабляю хватку, удивляясь её решимости. Она быстро вырывается. Выскальзывает из моих рук и, пританцовывая, двигается к двери. — Но только если ты докажешь, что можешь доставить мне удовольствие.
От её улыбки по позвоночнику пробегает дрожь.
Я облизываю губы.
— Как тебя зовут?
Продолжая улыбаться, она наклоняет голову в сторону. Хотелось бы, чтобы это было не так, но мне кажется, что за всю свою жизнь я не видел ничего более красивого. Ясные глаза и милое лицо одурачили меня.
Она не ангел, а сама суть греха.
— Я Глория.
— Меня зовут…
— Джун. — Она удивляет меня, называя по имени. — Джун Иноуэ.
Я смотрю, как она продолжает пятиться к двери. Глория даже на миг не отводит взгляд, возможно, опасаясь, что я остановлю её или попытаюсь наброситься.