А у Синдзо теней должно быть много.
Когда я с ним познакомилась, он уже был правой рукой Джуна. Думаю, Синдзо видел и делал ужасные вещи. Повезло, что ему приказали за мной следить, а не убить.
Отчаянно желая оставить между нами как можно больше пространства, я поворачиваюсь к нему спиной и иду к вишнёвым деревьям. Бесцельно брожу среди них, пока моё внимание не привлекает приглушённый звук, возможно, вздох.
Я резко замираю прислушиваясь.
Шшш.
Доносится с задней стороны дома. Привлечённая этим звуком, начинаю обходить здание. Постепенно атмосфера меняется. Бетонные стены уступают место дереву и рисовой бумаге. За панелями движется тень, побуждая меня искать щель, чтобы понять, что происходит внутри. Так, я нахожу вход в помещение, похожее на додзё.
Движимая любопытством, я снимаю обувь и вхожу. Внутри царит простая и спокойная атмосфера с хорошим освещением. Никогда раньше я не ходила босиком по татами. Ощущение приятное. Шаг за шагом я пробираюсь к задней части комнаты, где две панели расположены бок о бок.
Звук, который слышу, доносится оттуда.
Чем ближе я подхожу, тем чётче он становится.
Шшш. Шшш.
Как только выглядываю за перегородку, моё сердце сбивается с ритма. Внутри стоит Джун. Его обнажённая грудь блестит от пота. Каждый раз, когда он делает выпад вперёд, его мышцы сокращаются, а когда возвращается в исходное положение, они расслабляются. Он мастерски владеет древней катаной. Как только катана рассекает воздух, я слышу звук, который привёл меня сюда.
Шшш.
В замешательстве хмурюсь. Невозможно, чтобы Джун не заметил моего присутствия, но он не поворачивается в мою сторону и не приказывает мне уйти. Он продолжает выполнять одно и то же движение, будто хочет довести его до совершенства. С тех пор как я его встретила, Джун всегда притягивал мой взгляд.
Но сейчас всё по-другому.
Я не могу не смотреть на него.
Я опускаюсь на колени на татами и замираю, созерцая его. Блестящие от пота виски, сосредоточенный взгляд, сила напряжённых мышц. Тот, кто сказал, что он не способен контролировать себя, либо хотел дискредитировать его, либо лгал, потому что я не думаю, что когда-либо встречала человека, более привязанного к правилам и традициям, чем Джун.
Уважение. Верность. Честь.
Вот о чём я думаю, когда смотрю на него.
По крайней мере, до тех пор, пока мне не вспоминаются тела его дяди и двоюродного брата, лежащие на полу. Мёртвые. Я на мгновение закрываю глаза, чтобы прогнать это воспоминание. Когда снова открываю их, Джун уже убирает катану в ножны. Положив оружие на подставку, он кланяется в знак почтения и направляется в сад.
Я как можно быстрее надеваю туфли и бегу за ним, и нахожу в саду. Он сидит на земле, прижавшись спиной к стволу вишнёвого дерева, а между его губами уже зажжена сигарета.
— Раньше ты была более осмотрительна, когда шпионила за мной.
— Я не шпионила, а наблюдала.
На долю секунды он приподнимает уголок рта, рисуя улыбку, которая исчезает вместе с облаком дыма.
Хотя Джун и не приглашал меня, я сажусь рядом с ним. Подбираю с земли цветок вишни, кручу его между пальцами, разрываясь между желанием что-нибудь сказать, и страхом, что могу испортить момент. За последние несколько дней мы стали ближе, но до взаимопонимания нам ещё далеко.
Я уверена, что если бы Джун отбросил свою гордость и решил зайти ко мне в спальню, всё могло бы наладиться. По крайней мере, мы бы не чувствовали всего этого напряжения каждый раз, когда оказываемся рядом.
— Ты когда-нибудь задумывалась, почему цветение сакуры так красиво?
Его вопрос застаёт меня врасплох.
Он тушит сигарету и пересаживается ближе. Я вздрагиваю, когда он касается цветов в моей руке, а затем и моей кожи. Одну руку он кладёт под мою, чтобы держать её неподвижно, а другой чертит невидимые узоры на моей ладони.
— B их жизни есть что-то прекрасное, но одновременно и что-то трагическое, ведь она длится всего несколько дней. — Его взгляд теряется в пустоте, но внезапно становится ярче. — Мало кто знает об этом, но цветки достигают пика красоты как раз перед тем, как упасть.
От его взгляда в груди сжимаются тиски.
Три года назад я тоже была на пике.
Мы оба были на пике.
А потом мы упали.
Он смог подняться. А я просто спряталась.
Его большой палец невесомо касается моего запястья.