Глава 1
Глория
Сиэтл, настоящее время
Я не встречала того, кто любил бы дождь.
Люди обычно связывают его с негативными или раздражающими ситуациями, такими как бессонные ночи или мокрая одежда, но дождь — это нечто гораздо большее. Это питание, жизнь. Надежда.
Я сижу у окна и глубоко вдыхаю запах дождя. Ледяной ветерок обдувает лицо и голые руки. Мне холодно, но я не двигаюсь. На самом деле, я улыбаюсь. Утро — моё любимое время суток. Мне нравится просыпаться рано и наблюдать, как загораются огни зданий, как расцветает жизнь. Небо начинает проясняться. Скоро улицы заполнятся людьми, у каждого из которых есть своя история и место, куда можно пойти.
В задумчивости я массирую шею.
Интересно, куда пойду сегодня я. Что буду делать.
Смогу ли не думать о нём.
Стискиваю чуть сильнее зубы. Говорят, — время лечит раны, но это не так. Синяк на лице или сломанная рука заживают быстро. А вот опустошённая душа — нет. Когда что-то сломано внутри нас, восстановить это невозможно.
Вот такая я: красивая снаружи, сломанная внутри.
Вот почему меня приютил Рулз.
Генеральный директор Rules Corporation гордится тем, что он холодный и аморальный человек, но он поддержал нас с Джейком, когда мы оказались на самом дне жизни. Рулз дал нам убежище, шанс и цель. И сделал это не из милосердия, скажу прямо. За свою защиту я заплатила дорого, но Рулз никогда не выталкивал меня за пределы моих возможностей и ни к чему не принуждал.
Я выбрала всё, что последовало дальше.
По крайней мере, так я себе говорю.
Подавляя дрожь, я кутаюсь в шёлковый халат и бросаю взгляд на соседнюю комнату. Мой сын ещё спит. Несмотря на то что он один из самых высоких детей в классе, в кровати его фигура кажется крошечной. Он улыбается, словно видит во сне что-то прекрасное.
Я бы тоже хотела улыбнуться, но вместо этого меня потряхивает.
Потому что знаю, — этот момент не продлится долго.
Рано или поздно он нас найдёт.
И захочет вернуть его.
А я не смогу ничего сделать, чтобы спасти сына, разве что снова попытаться убежать. Ещё дальше. Не оглядываясь назад.
Я продолжаю пребывать в задумчивости, когда раздаётся звонок мобильного телефона. Как только читаю имя человека, от кого идёт вызов, вздыхаю с облегчением.
— Мистер Рулз! Я рада…
— Никаких любезностей, Глория. — Тон резкий, сердитый. — Тебе нужно приехать в Rules Corporation. Немедленно.
Я отодвигаю телефон на достаточное расстояние, чтобы посмотреть время. Это не редкость, когда Рулз звонит мне с требованием приехать к нему, но никогда не вызывал так рано.
— Сейчас семь утра…
— Полчаса, ни минутой позже.
Прежде чем я успеваю ответить, он сбрасывает звонок. Я снова вздрагиваю, и не только потому, что дождь за окном превращается в настоящую грозу, но и потому, что в прошлый раз, когда Рулз вызвал меня так срочно, я вышла из его кабинета на трясущихся ногах и неприятным ощущением, что меня использовали.
С тех пор он мне больше не звонил.
Насколько я знаю, Рулз обратил своё внимание на другую женщину: брюнетку с пышными бёдрами и лицом стервы. Я не думала, что его интерес продлится дольше нескольких дней, но как ни странно, они вместе уже несколько месяцев. Они вместе работают. Все газеты обсуждают их историю, почти как в сказке.
«Чушь собачья».
Шэрон Аллен — не современная Золушка и не хороший человек. Она профессиональный хакер, а Рулз — генеральный директор одной из богатейших компаний страны. Они встретились не случайно. В лучшем случае она бросит его, как только лишит всего. Но в худшем… Я дрожу от ярости, думая о том, какой ущерб она может ему нанести. Экономический ущерб, ущерб имиджу и, возможно, даже хуже. Несколько раз я была в шаге от того, чтобы сообщить о ней властям, но меня всегда останавливала благодарность к Рулзу.
Он никогда не простил бы мне предательства.
Так же, как меня не простил он.
— Мама…
Голос Брайана притягивает моё внимание. Плотнее запахнув халат, я иду в спальню и сажусь на кровать. Глажу сына по голове.
— Ещё рано, милый. Ты можешь поспать немного, если хочешь.
Он трёт глаза.
— Я слышал, как ты говорила…
— Рулз попросил меня заехать к нему. Прости, но сегодня я не смогу проводить тебя в школу.
— Ничего страшного. — Он зевает и трётся головой о мою руку. — Я уже большой мальчик. Могу пойти один.
— Горжусь тем, что я твоя мама, — сказав, я целую сына в макушку.
— А я, что твой сын.