Её взгляд бегает в поисках выхода.
Она не найдёт его. Не от меня.
Я упираюсь руками по бокам её лица, приближаясь всё ближе и ближе. Вижу страх в её глазах. Интересно, что она видит в моих. Возможно, ничего, а может быть, ад, в который мы попали, когда поняли, что принадлежим друг другу.
— Отойди, Джун.
— Дай мне повод сделать это.
Что-то давит мне на живот. Пистолет.
Она не может выстрелить в меня. Уверен, она не будет.
Я ошибаюсь.
Выстрел сухим эхом разносится по комнате. Я падаю на колени, когда жгучая боль пронзает мой бок.
«Бл*ть».
Глория отбрасывает пистолет, будто боится его. Как только понимает, что натворила, она закрывает лицо руками.
— Прости меня, Джун.
Она пытается придвинуться ближе, но на этот раз я отталкиваю её. Я прижимаю руку к ране и подползаю к пистолету. Направляю его на неё. Мы разделили не только несколько ночей и гнусный секрет. Мы разделили всё.
И всё же она без колебаний поворачивается ко мне спиной и убегает.
Я мог бы погнаться за ней. Поймать. Убить.
Но вместо этого я прижимаюсь к стене, закрываю глаза и кричу во весь голос.
Глава 25
Глория
Сиэтл, настоящее время.
С большим трудом разлепляю веки.
В кресле рядом с моей кроватью сидит рыжеволосая девушка. Её полные губы поджаты. Она так сосредоточена, что не замечает, что я проснулась. Её рука быстро движется, карандаш скользит по бумаге с царапающим звуком. В руке у неё блокнот или что-то в этом роде. Как только замечает, что я не сплю, она приветливо мне улыбается.
— Привет. Как ты себя чувствуешь?
Я оглядываю её сверху донизу. У меня смутные воспоминания о медсёстрах, которых видела за последние несколько часов, но она не похожа ни на одну из них. Девушка сидит в кресле, скрестив ноги и упираясь ими о край сиденья. Её блокнот больше, чем тот, что используют врачи для записей состояния здоровья, и скрывает почти полностью её тело.
— Что… — Я неловко прочищаю горло.
В горле пересохло. Я касаюсь шеи, и девушка встаёт, чтобы протянуть мне стакан воды. Теперь, когда она ничего не держит перед собой, я понимаю, что она беременна. Под её внимательным взглядом я делаю пару глотков.
— Спасибо.
Она наклоняет голову в сторону, улыбаясь мне.
— Не за что.
Я смотрю на её живот, отчасти потому, что он очень большой, а отчасти потому, что не могу понять, какого чёрта она здесь делает. Моё внимание привлекает движение за приоткрытой дверью. Я вижу массивную фигуру мужчины, что сидит у входа.
— Немного пугающий, не правда ли? — Увидев, что я смотрю в том направлении, она тоже обернулась. — С тех пор как тебя привезли сюда и Джун приказал ему присматривать за тобой, он ни разу не сдвинулся с места. Даже чтобы поесть.
— У Синдзо завидная выносливость, — поясняю я.
Она кивает.
— Джейк говорил мне, но он также попросил не оставлять тебя с ним наедине.
От удивления широко открываю глаза.
— Джейк?
Она с нежной улыбкой сплетает руки на коленях, проводит пальцем по обручальному кольцу на безымянном пальце. Девушка снова краснеет, прежде чем представиться.
— Я Джиллиан.
Я удивлённо моргаю.
— Ты пропавшая сестра Шэрон?
Она пожимает плечами.
— Вообще-то, меня похитили. Или, может, освободили. Зависит от точки зрения или от того, кого ты спрашиваешь.
Я пристально смотрю на неё, заинтригованная её спокойствием.
Она — полная противоположность Шэрон, и не только потому, что её изгибы мягкие, глаза нежные, а волосы рыжие, как огонь. Меня поражает деликатность Джиллиан. Её невинность. Она не из тех, кого могла бы представить рядом с Джейком, и не только потому, что она намного моложе его, но и потому, что она наивна.
И беременна.
— Когда должна родить?
— Девять месяцев через пару недель. Сейчас со мной всё в порядке, но не так давно мы с Джейком здорово напугались! Если бы его не было рядом, не знаю, что бы случилось…
Если подумать, когда мы с Джуном поехали за Брайаном, Джейка с Рулзом не было. Теперь я понимаю почему. И я рада, что он выбрал своего сына, а не меня.
Сын всегда должен быть на первом месте.
И всё же я оставила Брайана одного.
— У тебя есть мобильный телефон, Джиллиан?
— Конечно.
Номер Джуна я знаю наизусть. Если попрошу его передать трубку сыну, уверена, он мне не откажет.
Тем не менее я колеблюсь.