Но Святая освободила меня, пожертвовав своей жизнью. В тот момент, когда моя демоническая рука, наполненная тем самым огнём, задела её… Я понял, что богиня сплела мою нить с её, сделав нас истинной парой. И наша встреча была не случайна. Она хотела и мне подарить счастье. Глупому демону, что на самом деле был не достоин этого. И глупая случайность ― всё испортила. Если бы я не потерял гримуар, то всё было бы иначе.
И за то, что я не воспользовался даром богини и погубил её любимое дитя, она спустилась в тот день. Гнев переполнял её и… она прокляла меня.
Из раза в раз я должен был перерождаться человеком без воспоминаний. В каждой жизни я встречал любимую, от рук которой мне всегда было суждено погибнуть. Это было моим наказанием.
Лишь перед смертью я вспоминал о своём грехе, глядя в её прекрасные голубые глаза, чтобы потом вновь окунуться в петлю несчастливых перерождений, из которой не было выхода.
― Но ты всё же выбрался. Как?
Демон прижал руку к груди, и Лия всё поняла. Использовал своё пламя на себе.
― Это стало моим искуплением. Почувствовать на себе то, что я сам создал. После того как я сумел выбраться из плена проклятья, я больше не смел появляться в мире людей.
― Богиня поступила жестока. ― Покачала головой Лия.
― … она сожалела о своей вспыльчивости и не могла смотреть на результат своих творений и мучений дочери, поэтому покинула мир. Так она мне сказала перед уходом. ― Признался Фредерик.
― Но Святая же вновь переродилась?
― Да, но я никогда не искал её.
― Как же так? ― Лия не могла поверить, что теперь, когда он мог это сделать, демон просто сидел здесь и не делал ничего, чтобы встретиться с той, кого когда-то полюбил.
― Я трус, который боится увидеть в её глазах отвращение и ненависть из-за того, что она пережила из-за меня. ― Фредерик сжал кулаки, опуская голову.
― Но ведь она ничего не помнит.
― А я боюсь, что может вспомнить, как только увидит меня.
Лия тоже опустила голову: почему все лишь страдают. Его история, наоборот, лишила её последних крох надежды на спасение. Может ли вообще у её истории быть счастливый финал, если даже любимица богини в итоге стала несчастна?
Лия тяжело вздохнула: в её голове творился полный бедлам.
― Почему же ты помогаешь мне?
― Я… чувствую, что ты умерла по моей вине.
― Но этого не может быть.
Он пожал плечами.
― Просто ты не хочешь вспоминать… Да и богиня перед своим уходом попросила меня помочь дитя, что сможет попасть в Сумеречную Библиотеку. Поэтому давай вместе придумаем, как можно всё изменить. Я не хочу, чтобы мир, в котором всё ещё живёт она, был разрушен.
Осколок восемнадцатый. Часть вторая
Взгляд Николаса блуждал по коридорам подземелья в надежду увидеть знакомую фигуру. Но везде было пусто, словно вокруг не было ни одной живой души.
Николас боялся, что и с сестрой что-то случилось. Безумно боялся не найти её. Боялся, что и Лия ушла куда-то с менталистом. Она оставалась единственной, помимо Рози, кого они не сумели отыскать.
И когда он увидел её, не сразу поверил своим глазам. Сердце забилось сильнее, и в тот миг все страхи и тревоги уступили место радости и облегчению. Он почувствовал, как невидимый груз упал с его плеч. Он готов был благодарить покинувшую их богиню за то, что Лия осталась цела и невредима.
Бледная и уставшая, Лия сидела, опираясь на стену подземелья. Под её глазами пролегли тёмные круги, а сама она показалась Николасу гораздо старше, чем была прежде. На её коленях лежал Ричард, которого она слегка укачивала, не обращая ни на что внимания. Её плечи были опущены, словно она несла на своих плечах неподъёмную тяжесть.
Сердце Николаса болезненно сжалось. Он не мог выносить её измождённого вида. Плохой из него брат, он снова подвёл Лию.
― Лия, что здесь произошло? Ты в порядке? Как Ричард? ― Бросился он к ней. Волнение не позволяло ему мыслить здраво. Лия подняла на него какой-то погасший взгляд и ответила разбитым тоном.
― Он просто спит. Я в порядке.
Николас осторожно положил руку её на плечо. Ждал, что она хотя бы слабо ему улыбнётся, как это бывало прежде. Но… Лия вновь опустила голову, смотря на лежавшего на её коленях юношу. Хоть одежда друга была в ужасном состоянии, сам он был цел, без единого ранения, что показалось Николасу очень странным.
Но сейчас его гораздо сильнее волновало состояние сестры. Она, явно, была не в порядке. Что же заставило её так отчаяться? Он словно бы вернулся в прошлое. Именно такой Лия была после королевского бала, на котором пострадала. Неужели её душевная болезнь вернулась?