— Магда права, инициал ставится на любовников. Это самое массовое его применение, но не единственное. К слову, у Авраама тоже стоял инициал, только он об этом мало кому рассказывал. Но одна из причин, по которой я поставил на тебя именно это клеймо, это та, что твоя жизнь для нашего клана бесценна, как и твой талант. Поэтому я дал тебе максимальную защиту. Да, те, кто не знают, что ты ткущая, будут считать тебя моей любовницей. Но я думаю, пусть лучше знают это, чем то, каким талантом ты обладаешь.
То, что у старого мага тоже стояла метка, Лину удивило. Она даже как-то не задумывалась, есть у Авраама Моисеевича опекун, ведь он был тоже важным для клана смертным.
— А кто был его опекуном? — тихо спросила девушка, глядя исподлобья на понтифика.
— Гай.
— А другая причина?
— Об этом чуть позже, когда ты начнешь, наконец, мне доверять.
Девушка смутилась. Он прав, она и в самом деле ему не совсем доверяла, подозревая втайне в не самых благородных мотивах. С другой стороны, а с какой стати она вообще должна ему верить?
— Вопрос о клейме снят?
Девушка снова кивнула головой. Да, теперь все понятно.
Если бы не ее талант, она вряд ли вообще оказалась в клане, а о редкости ткущих она знает очень хорошо.
— С Магдой я разберусь, она мне порядком уже надоела своими истериками! — недовольно продолжил понтифик.
— Что ты с ней сделаешь? — поинтересовалась девушка, пытаясь незаметно опустить ногу вниз. Марк жестко сжал щиколотку и Лина пока на время оставила попытку освободится. Высший же продолжал ласкать девушку таким странным способом.
— Разойдусь с ней, делов-то…, — он безразлично пожал плечами и посмотрел на часы, — Ого, почти два часа ночи! Тебе давно пора спать!
Он осторожно и как- будто нехотя опустил алину ножку и завел машину.
— Что ж, надеюсь, та твоя любимая согласится стать заменой Магде, — несколько злорадно пожелала ему девушка. Она все еще никак не могла остыть от скандала.
— Я тоже на это очень надеюсь! — понтифик искоса на нее посмотрел и улыбнулся каким-то своим мыслям.
…
Марк помог Лине выбраться из машины и, несмотря на ее протесты, снова подхватил девушку на руки и донес ее до квартиры. Помог открыть дверь, снять верхнюю одежду и дойти до кровати.
Уточнив, сможет ли она сама раздеться, ушел на кухню. Лина начала быстро стягивать с себя платье, но больная нога ограничивала движения. Наконец, избавившись от одежды и завернувшись на кровати в одеяло, девушка с удивлением услышала, как Марк роется в кухонных шкафчиках, затем загремел какой-то посудой.
— Марк, что ты там делаешь?
— Ты уже разделась и в постели? — раздался их кухни его ответный вопрос
Девушке в голову сразу пришли неприличные и нежеланные картинки. Подумалось, что недаром Марк заклеймил ее как любовницу, и что, быть может, слухи-то верны. В конце концов, Эстебану не требовалась любовь Лины, чтобы уложить ее к себе в постель.
Она испуганно схватилась за конец одеяла, решив, что сопротивляться будет до последнего.
Нет, девственницей Лина, разумеется, не была, но и особо не горела желанием менять что-либо в собственной жизни.
Тем более насильно.
Марк вошел в комнату, неся на блюдце чашку с чем-то дымящимся. Сел на кровать рядом с Линой и протянул свою ношу ей.
— Что это? — опасливо покосилась девушка на чашку.
— Пей, тебе станет легче.
— Марк?
— Пей, это лишь глинтвейн. Поможет успокоиться и расслабится.
Лина покорно взяла кружку в руки и вдохнула запах. Пахло вкусно. Она отпила глоток горячего вина со специями, затем второй и в итоге выпила всю кружку. Марк сидел рядом и с мягкой улыбкой наблюдал за девушкой.
— Ну что, теперь готова?
— К чему? — она снова встревожилась.
Понтифик поднял глаза к небу и зловеще проговорил:
— К насилию и извращениям?
— Марк! — Лина непроизвольно улыбнулась, поняв, что тот шутит.
Мужчина недовольно покачал головой на ее боязнь и, уточнив, где находятся бинты, начал перевязывать больную ногу. Действовал он аккуратно и профессионально, стараясь не причинить девушке лишней боли. Сделав свое «грязное», как он шутливо выразился, дело, Марк помог Лине лечь на подушку и укрыл ее одеялом, полностью закутав как маленького ребенка.
— А теперь — спать, — тихо проговорил он и выключил свет в комнате.
— А ты?
— Я посижу с тобой, пока не заснешь.
— Не стоит, Марк! — Лина вдруг неожиданно для себя зевнула, — Мне кажется, это неудобно, тем более тебя, наверное, ждут.
— Спи! — улыбнулся он ей. В темноте Лина этого не увидела, но почувствовала по его голосу.