- Мне нет дела до вашего пророчества, - резко ответил принц.
Вождь взял Аликс за руку и притянул девушку к себе:
- Если ты отречешься от пророчества, господин мой, ты отречешься и от нее, тем самым обрекая ее на смерть.
Аликс вздрогнула от прикосновения Чэйсули:
- Отпусти меня с ним, - в который раз попросила она - уже безо всякой надежды.
- Нет.
Финн подъехал ближе к Кэриллону:
- Не трать зря время. Я вовсе не жажду, чтобы Мухаар разозлился больше, чем нужно. Поехали, малыш.
Финн поскакал позади, словно отрезал Кэриллону путь назад. Аликс невольно шагнула следом, но Дункан удержал ее.
- Все не так плохо, - тихо сказал он. - Тебе еще многое предстоит узнать, но ты начнешь учиться быстрее, когда признаешь родство и вернешься в свой клан.
Аликс твердо взглянула на него - сердце девушки бешено колотилось, но голос звучал спокойно и твердо - по крайней мере, так казалось ей самой:
- Я не назову тебя лжецом, Изменяющийся, но и не покорюсь вашей воле. Если я должна принять эту вашу... толмоору, то сделаю это только по своей воле. И никто не сможет меня заставить!
Высокий воин улыбнулся ей:
- Именно так и поступают Чэйсули. Аликс нахмурилась, но так ничего и не ответила - молча пошла вслед за ним туда, где их уже ждал конь.
Глава 7
К вечеру Аликс была так утомлена дорогой, что даже не стала возражать, когда вождь усадил ее на золотисто-коричневое одеяло и дал в руки чашу медового напитка. Отпив глоток, она чуть не закашлялась, но сдержалась: не хотела показывать Чэйсули свою усталость и слабость. Сам Дункан сидел напротив нее, снова занимаясь тем луком, которым так восхищался Кэриллон.
Но даже усталость не избавляла от тяжелых раздумий. Аликс оглядела место привала - временный лагерь Чэйсули, и смуглых воинов, разлучавших ее с ее народом.
Она не могла пожаловаться на Дункана - тот относился к ней со спокойной лаской, и страхи ее развеялись, но осталась настороженность. Правда, Финн уехал вместе с Кэриллоном, а с Финном исчезла и угроза для нее. Теперь она могла спокойно подумать о своей участи.
- Ты ответишь на мои вопросы, Изменяющийся?
Дункан не поднимал глаз от лука:
- Я назвал тебе свое имя. Обращайся ко мне по имени, если хочешь говорить со мной.
Аликс внимательно посмотрела на него, потом перевела взгляд на ястреба, устроившегося на суку ближайшего дерева:
- Как человек приобретает лиир ?
- Когда Чэйсули становится мужчиной, он должен уйти в горы или в лес и там искать своего лиир. Он живет в отдалении от всех, раскрыв душу богам, а потом к нему приходит зверь - его лиир.
- Ты хочешь сказать, что зверь сам выбирает себе хозяина?
- Это толмоора. Каждый Чэйсули рожден для своего лиир, а лиир - для него.
Просто им Нужно найти друг друга.
- Но Финн говорил, что не все звери - лиир.
- Верно, не все. Так же, как и не все люди - Чэйсули.
Она против воли улыбнулась, услышав резковатый сухой ответ, Дункан по-прежнему не смотрел на нее, он усердно полировал лук, и, казалось, это занятие поглощало все его внимание без остатка.
- Что случается, если не находится лиир ? Его руки замерли, он наконец поднял глаза на Аликс:
- Чэйсули без лиир - только половина человека. В наших душах это с рождения. И если у воина нет лиир, он ущербен.
- Ущербен...
- Этого ты не можешь понять, Чэйсули, лишенный лиир, не имеет цели. Он не может служить Пророчеству.
Аликс сдвинула брови в раздумье:
- Если ты перестаешь быть цельным... что случится с тобой, если Кай будет убит?
Руки Дункана сжались, словно он готов был переломить лук. Он посмотрел на ястреба, потом отложил лук - теперь Аликс занимала все его внимание, подался вперед пристально вглядываясь в ее лицо:
- Ты спрашиваешь не из простого любопытства. Знай, если ты хочешь бежать, убив моего лиир, ты будешь проклята Чэйсули. А с этим нелегко жить, - по его лицу пробежала тень. - Но ты не проживешь достаточно долго, чтобы успеть испытать настоящее страдание.
Аликс отшатнулась, невольно заслонившись рукой: в голосе Дункана была не просто угроза - в нем была смерть, спокойная и неотвратимая, страшная своим спокойствием.
- Но я скажу тебе, каковы бы ни были твои намерения, - тихо продолжил Дункан, - чтобы ты знала это.
Он помолчал, пристально вглядываясь в лицо девушки, потом заговорил снова - медленно, ровно, взвешивая каждое слово:
- Если кто-нибудь захочет убить воина Чэйсули, достаточно убить его лиир.
Если он пленит лиир - пленит и Чэйсули. Чэйсули, лишенный дара богов, лишен и всей своей силы, - он помолчал. - Теперь ты знаешь цену узам лиир. И моя жизнь - в твоих руках.
- Разве это так много значит? Ты человек, Кай - птица. Что же это за связь между вами?
Дункан пожал плечами:
- Мне сложно объяснить. Это дар древних богов. Так было всегда и так будет всегда, - он усмехнулся, - если только Мухаар не истребит нас всех. Тогда Хомейна лишится своих корней.
- Своих корней? - изумленно повторила Аликс. - Ты хочешь, значит, чтобы я поверила, что это вы создали Хомейну и сделали ее тем, что она есть?
Дункан непонятно улыбнулся:
- Быть может.
- Я не верю тебе.
- Ты вольна верить или не верить - как тебе больше нравится. Но если хочешь знать наверняка, спроси лиир, и он расскажет тебе. Она взглянула на ястреба. Нет, ей вовсе не хотелось слышать все это от птицы - пусть лучше говорит Дункан...
Аликс вернулась к прерванной теме:
- А если убьют тебя, что станет с твоим лиир?
- Он вернется на волю. Для зверя связь рвется не так болезненно, - Дункан грустно улыбнулся. - Птицы и звери всегда были сильнее людей. Кай будет горевать некоторое время, но останется жить.
Не говори так легко о моем горе, возразила птица. Ты преуменьшаешь значение наших уз для меня.
Дункан рассмеялся - на этот раз тихо и ласково, и Аликс посмотрела на него с удивлением. Оказывается, он был не всегда так сдержан, как ей казалось.
Она устало потянулась и спросила:
- Что же на самом деле происходит с воином, когда убивают его лиир?
Дункан замер. Лицо его утратило всякое выражение и как-то посерело, взгляд остановился. Он ответил глухо: