- Чэйсули без лиир теряет цельность. Душа его пуста. И он выбирает смерть.
- Выбирает... - ошеломленно начала Аликс.
- У нас есть ритуал смерти.
Девушка испуганно всплеснула руками:
- Ритуал смерти!..
Дункан снова взглянул на Кая:
- Чэйсули оставляет свой клан и уходит в леса, чтобы найти гибель среди зверей. У него нет оружия, и он готов к смерти. Какой бы она не была, Чэйсули примет ее, - он пожал плечами - для него все было очевидно. - Любая смерть лучше, чем жизнь без лиир.
- Это варварство! Дикость!
- У тени нет жизни, - невозмутимо ответил Дункан.
- Что? - не поняла Аликс. Он вздохнул:
- Не могу подобрать точные слова. Просто прими на веру то, что я говорю.
Человек без лиир становится тенью. Ни один воин Чэйсули не сможет жить так.
- Я и говорю, это дикость!
- Можешь называть это, как тебе угодно.
- А что, по-твоему, я должна подумать? Он наклонился и подбросил дров в костер - пламя с треском взлетело вверх, глаза Дункана блеснули, как глаза зверя:
- Когда ты узнаешь о своем клане больше, ты начнешь думать по-другому.
Он отложил лук и пристально посмотрел на Аликс. Потом в его спокойных глазах появились искорки любопытства:
- Ты выйдешь замуж за Кэриллона? Аликс уставилась на него в растерянности:
- За Кэриллона!..
- Да. Я видел то чувство, что возникло между вами.
Несколько мгновений она не могла собраться с мыслями, чтобы ответить.
Столь прямой вопрос ошеломил девушку, даже в мечтах о своем принце она никогда не видела себя его женой: мечты о несбыточном причиняли слишком жестокую боль.
- Нет, - наконец ответила она, - Кэриллон никогда не возьмет меня в жены.
Ему суждено жениться на какой-нибудь принцессе - на высокородной госпоже из Атвии, Эринны или, быть может, даже Солинды, если война с Солиндой когда-нибудь окончится.
- Значит, ты будешь его любовницей. Его мэйхой.
Это девушке не понравилось:
- Сложновато мне будет стать даже его любовницей, если я, как ты говоришь, должна остаться с кланом! - обиженно проговорила она.
Дункан усмехнулся, внезапно сделавшись удивительно похожим на Финна, но это ощущение исчезло, стоило Аликс повнимательнее приглядеться к нему. Даже сейчас в Дункане не было ничего от резкости и нарочитой грубости Финна:
- Ты не пленница, хотя тебе и могло так показаться. Что же до принца... мне кажется, он сказал то, что думал. Он вернется за тобой, - он вздохнул. - Я не знаю когда, но он это сделает.
- Я буду рада этому, Изменяющийся. Дункан пристально разглядывал ее несколько мгновений:
- Почему ты так нас боишься? Я же сказал тебе, что мы не причиняем зла людям своей крови.
Аликс отвернулась в некотором замешательстве: неужели ей ничего не удается скрыть от глаз Дункана? Или - что же, ее мысли так легко прочесть?
- А я уже ответила. Меня вырастили в страхе перед вами и перед тем чародейством, которое у вас в крови. Все, что я знала о вас - то, что Чэйсули это демоны... и они опасны, как демоны, - снова взглянула на Дункана. - Вы нападаете на фермы и угоняете скот, вы раните и убиваете людей. Если в этом нет зла, то у вас весьма странные представления о добре и зле!
Дункан улыбнулся:
- Да, может показаться и так. Но не забывай - нас принудил к этому Шейн.
Прежде мы мирно жили в своих лесах, охотились, где и когда хотели - нам не было нужды совершать набеги. Кумаалин сделала нас чем-то вроде разбойников с большой дороги, грабящих честных людей. Мы никогда не были такими, мы воины, а не воры - но Шейн не оставил нам выбора.
- А если бы выбор был... вы вернулись бы к своей прежней жизни?
Он потрогал золотую рукоять кинжала, смотрел как-то отстраненно, а когда заговорил, показалось - это слова пророчества:
- Мы никогда не будем жить, как прежде. Мы предназначены для другого. Так оказали древние боги.
Она зябко передернула плечами: эти слова напугали ее. Хотела было отпить еще глоток из деревянной чаши, но меда больше не осталось.
- Так ты станешь любовницей Кэриллона? Чаша выпала из ее рук:
- Я не стану ничьей любовницей. Дункан криво и недоверчиво усмехнулся:
- Насколько я понял, многие женщины пошли бы на все, чтобы удостоиться столь высокой чести.
- Я не "многие", - резко ответила Аликс. - Я не могу представить, чтобы такое когда-либо случилось, а потому об этом и не думаю.
Какое право он вообще имеет лезть в мою жизнь и выспрашивать меня о моих чувствах?!
- Но что же, ты так легко от него откажешься?
Аликс тоскливо посмотрела на него - в голосе Дункана слышалось участие, и она забыла, что говорит с врагом.
- Я не могу сказать, что буду делать. Я не знаю даже, чего хочу! Дункан сдвинул брови:
- Это все ограничения, которые ставит ваше хомэйнское воспитание. Среди Чэйсули женщина вольна выбрать того, кого захочет. Женщина клана может оставить одного мужчину и уйти к другому, если таково будет ее желание.
- Ты что, думаешь, что мой отец воспитал уличную девку? - с укором проговорила Аликс. - Однажды я выйду замуж за фермера, такого же, как мой отец, или за какого-нибудь деревенского парня, - она пожала плечами. Когда-нибудь...
- Твой отец вовсе тебя не воспитывал, - заметил Дункан.
Аликс не успела возразить: она поняла, что Дункан говорит о Хэйле. Правда или нет эта удивительная история ее рождения - она не знала, а потому завела старую песню - надо же хоть что-то сказать!
- Кэриллон женится на принцессе. Конечно, так и будет.
- Конечно, так и будет, - насмешливо повторил Дункан, явно передразнивая ее. - Если он выживет, то женится на принцессе.
- Если выживет?! Дункан потер глаз:
- Айлини позаботятся о том, чтобы Кэриллон не прожил так долго.
- Айлини! - Аликс в ужасе посмотрела на вождя. - Колдуны, служащие черным богам? Но почему? На что им Кэриллон? Разве не Беллэм правит Солиндой?
Дункан, вновь занявшийся своим луком, заговорил наставительно:
- Солинда всегда была сильной державой, но короли ее алчны. Они не хотят довольствоваться одной Солинды: им нужно, чтобы хомэйны стали их подданными.
Беллэм стремился к этому всю жизнь, но стычки на границах и даже серьезные битвы, в которых погибло столько людей, не дали ему ничего. Теперь он пытается добиться власти над Хомейной любыми возможными способами.