- И вы его отпустили?
- Таков наш обычай, Аликс. Наш закон. Мы не отрекаемся от того, что века назад принял законом наш клан.
Девушка усталым движением откинула капюшон:
- Дункан, куда ты меня везешь?
- В Обитель.
- Что будет со мной там?
- Ты увидишь шар тэла и поймешь, что значит быть Чэйсули.
- Ты так уверен, что твой клан примет меня?
Он бросил на девушку острый взгляд через плечо:
- Должен. Я почти не сомневаюсь в том, каково твое место в исполнении Пророчества.
- Мое место - в исполнении Пророчества?! - ошеломленно повторила девушка.
- Шар тэл объяснит тебе. Это его дело, не мое.
Поднявшаяся в душе Аликс волна отчаянья заставила ее заговорить требовательно:
- Дункан! Почему ты думаешь, что я должна безропотно слушать все твои непонятные речи? Вы отняли у меня все, чем я прежде жила, а теперь заставляете с головой броситься во что-то, чего я не понимаю вовсе! Расскажи мне, по крайней мере, что же меня ждет!
Он придержал коня, дав ей возможность поравняться с ним. Сейчас она видела его лицо в слабых отсветах факелов - решительное и сосредоточенное, губы твердо сжаты:
- Неужели тебе обязательно знать это до срока? - жестко спросил он. Неужели ты не можешь подождать?
- Нет.
Его глаза словно бы превратились в две светящихся щелки:
- Хорошо. Тогда я буду говорить - так, что поймешь даже ты. Она кивнула.
- Я увидел в своей толмооре, что боги предназначили нас друг другу. От нашего союза появится новое звено Пророчества Перворожденного. Ты Чэйсули. И выбора у тебя нет.
Внезапно Дункан показался Аликс совсем чужим, словно бы незнакомым. Голос его звучал жестко - так, что она невольно отстранилась. И только мгновением позже осознала смысл его слов.
- Ты и я...
- Если ты почувствуешь свою толмоору, ты увидишь это так же ясно, как и я.
Аликс стиснула поводья, с трудом переводя дух:
- Десять дней назад я была всего лишь деревенской девчонкой, ходившей за скотиной. Теперь ты говоришь, что я должна принять это ваше... Пророчество, и служить ему, - ее голос дрогнул. - Ну, так вот: я не стану этого делать. Я выбираю свой путь.
- Ты не можешь сделать этого. Она взглянула на него сквозь навернувшиеся на глаза злые слезы:
- Меня вышвырнули из дворца моего деда, мне угрожали тюрьмой и смертью.
Даже Торрин говорит, что я должна следовать своей толмооре, как это делаете вы.
Но я буду делать то, что я хочу! Я не пустой сосуд, который другие наполняют своими замыслами и желаниями! Я стою большего!
Дункан тяжело вздохнул:
- Разве ты еще не поняла, что для богов все люди - лишь пустые сосуды?
Чэйсула, не кляни свою судьбу, она не так уж плоха.
- Как ты меня назвал?
Он резко выпрямился в седле:
- У меня тоже есть гордость, девочка. Я буду подчиняться своей толмооре, но обещаю уважать и твою гордость. Я знаю нравы хомэйнов, а потому нарушу свою клятву одиночества. Я сделаю тебя своей женой по законам Чэйсули.
- Ты не сделаешь этого!
- Аликс...
- Нет! Когда я выйду замуж, я сделаю это по своей воле, а моим мужем будет человек, с которым мне будет легко. Твоя душа - потемки, твои непонятные слова о Пророчестве только пугают меня. Я сама позабочусь о себе!
Дункан подъехал ближе и схватил девушку за руку. Аликс попыталась вырваться, но он легко подхватил ее, посадил к себе в седло и прижал к груди. В это мгновение Аликс вдруг увидела в Дункане ту же яростную, сметающую все преграды решимость, что и в его младшем брате. Финне.
- Дункан... нет!
- Ты сама напросилась! - бросил он. Кай спустился ниже и закружил над ними. Лиир, ты не должен делать этого. На лице Дункана отразилась борьба совершенно противоположных чувств, но Аликс он по-прежнему сжимал в объятиях одной рукой - второй он жестко держал девушку за подбородок, но не шевелился и более ничего не делал. Аликс даже дышать перестала.
Дункан сжал коленями бока своего коня, резко направив его к коню Аликс, и пересадил девушку в ее седло, та немедленно вцепилась в поводья и луку седла, стараясь восстановить равновесие. Опасливо взглянув через плечо, она заметила, что Дункан сумел совладать с собой - по крайней мере, внешне. Его лицо показалось ей застывшей маской:
- Кажется, все лиир на твоей стороне.
Сперва Сторр помешал моему рухолли: теперь Кай поступает так же со мной...
В тебе больше силы, чем я думал, девочка.
- Хорошо бы ты больше не забывал об этом!
Лицо Дункана дернулось:
- Должно быть, боги смеялись, когда они определили нам двоим вместе служить Пророчеству. Это будет нелегким делом.
- Этого вообще не будет. Так определила я. Дункан выругался на Древнем Языке, забыв о только что обретенном спокойствии - Аликс заставила своего коня отступить на пару шагов, испуганная яростью, звучавшей в его голосе.
Лиир! крикнул Кай. Дункан стремительно обернулся, рука его оказалась на рукояти кинжала - но трое нападавших в темном уже стаскивали его с коня.
Чэйсули тут же оказался на ногах, сжимая клинок в руке.
Аликс вскрикнула, внезапно ее гнев и отчаянье исчезли без следа - остался только страх за Дункана.
Кай стрелой упал с неба - ветерок пробежал по волосам Аликс. Ястреб крикнул и, выставив когти, бросился на нападавших.
Конь Аликс шарахнулся в сторону. Девушка взвизгнула и вцепилась жесткими пальцами в поводья и гриву, стараясь удержаться в седле. Она слишком мало знала о лошадях, никогда раньше не ездила одна, и, теперь пыталась только сдержать коня, чтобы он случайно не ударил Дункана копытом.
Она слышала крик Дункана, но не успела понять, что с ним: ее конь взбрыкнул передними ногами и понес.
Подковы выбивали искры из брусчатки улиц, конь скакал вперед, не разбирая дороги, перескакивая через препятствия. Аликс пыталась удержаться в седле.
Больше она ничего не могла сделать, а потому отдалась на милость богов. В конце концов, конь поскользнулся, ноги у него разъехались, и девушка едва не вылетела из седла, Гранаты и жемчуга дождем сыпались из ее прически, волосы растрепались и в беспорядке рассыпались по плечам. Она намотала поводья на руку и потянула в сторону голову коня, пытаясь если уж не остановить его, то хотя бы замедлить его бег - и, наконец, ей это удалось, хотя она при этом потеряла плащ. Но тут конь взбрыкнул, и она вылетела из седла, больно ударившись о камни мостовой...