- Я не хочу потерять тебя, если у тебя будет выкидыш. Это может отнять у женщины жизнь. Но я не хочу и рисковать ребенком, которому суждено стать воином. Аликс, ты принимала облик лиир, нося ребенка. Разве ты не подумала о том, чего это может стоить?
Внезапно она почувствовала страх и невольно прикрыла живот руками:
- Дункан... ведь это не повредит ребенку? Это не отнимет его у меня?
Он попытался разгладить морщины, вдруг прорезавшиеся на ее гладком лбу:
- Я думаю, это не повредит ему, чэйсула, но и ничего доброго тоже не принесет. Разве ты хотела бы, чтобы эта бедная, еще незрелая душа начала менять облик, не зная даже своего собственного обличья?
- Дункан!
Он снова вздохнул, поднял ее и притянул к себе, Аликс отвернулась.
Лиирэн, ты единственная женщина, которая ему нужна, ласково возразил ей Кай.
Аликс прижалась к Дункану. Ей очень хотелось верить, что ястреб прав.
ЧАСТЬ 4
ЯСТРЕБ
Глава 1
- Я не собираюсь терпеть колдовство Чэйсули! - решительно заявил Кэриллон на следующее утро.
Чэйсули смотрели на него с молчаливым осуждением.
- Кэриллон, - с упреком сказала Аликс.
Его глаза вспыхнули:
- Аликс, это чародейство - зло. Я понимаю, что ты - одна из них, но тебя я знаю. Ты никогда не попытаешься причинить зло наследнику трона Хомейны.
- Так же, как и мы, - заметил Дункан и вздохнул. - Может, ты не поверишь, но Чэйсули никогда не желали оставить свое место подле Мухааров Хомейны. Пока не ушел Хэйл, воины Чэйсули верно служили королям Хомэйны. Мы не ищем ссор с тобой.
Стоявший поодаль Финн прибавил с привычной насмешливостью:
- Зато, похоже, ссоры ищешь ты. Кэриллон поджал губы:
- Я только хочу добраться до Мухаары и освободить мой город от демонов-Айлини. И от Беллэма Солиндского.
- Ты не доберешься туда без нашей помощи, - коротко ответил Финн. - К тому же прошлой ночью ты был, кажется, вполне доволен тем, что мы использовали наши дары против врага.
- Одно дело - использовать вашу магию, чтобы освободить своего сюзерена, возразил Кэриллон. - Но совсем другое - подчинить мою волю.
Финн презрительно рассмеялся:
- Вы только посмотрите, как быстро он начал считать себя нашим властелином! Всего несколько месяцев назад ты был в наших руках, малютка принц, и исполнял нашу волю. Разве мы не могли тогда испытать на тебе свою силу, пожелай мы этого? Или все это просто потому, что ты поднялся выше, когда был убит Фергус Хомейнский?
- Рухо, - тихо сказал Дункан.
Глаза Кэриллона были холодны, как лед:
- Пусть говорит. Эта война помогла мне лучше узнать людей, я понял, что иногда нужно сперва посмотреть на себя. Я долго позволял Мухаару распоряжаться мной - с меня довольно. Мой отец пал от рук атвийцев, я должен исполнить то, что сделал бы он, - Кэриллон невесело улыбнулся. - Нравится тебе это или нет, Изменяющийся, но однажды я стану владыкой Хомейны. И лучше тебе сейчас начать привыкать к этой мысли.
Краска залила лицо Финна, огонь, плясавший в желтых глазах, выдавал всю глубину его ярости, и Аликс довольно усмехнулась. Он взглянул на молодую женщину, но она не торопилась убрать улыбку с лица, и это еще больше разозлило Финна. Он развернулся и пошел прочь.
Дункан стоял перед Кэриллоном, расставив ноги и скрестив руки на груди, по его лицу блуждала ироническая усмешка:
- Господин мой принц, ты можешь быть нашим сюзереном, но это ничего не значит: сейчас ты не можешь ехать в Мухаару. Ты не перенесешь дороги.
Кэриллон встал и выпрямился во весь рост. Чэйсули были высокой и статной расой, но немного нашлось бы равных ростом Хомейнскому принцу. Только глаза Кэриллона выдавали, чего стоит ему удержаться на ногах:
- Если я не могу доехать до моего города, тогда и говорить нечего о том, чтобы его освободить!
- Кэриллон, - мягко сказала Аликс. - Это не больно. Ты только станешь сильнее.
Он взглянул на нее и протянул руку: след наручника был воспаленным, из ранок сочилась лимфа.
- Мне нет дела, болят у меня руки, или нет. Разве я не научился терпеть боль?
Дункан положил руку на плечо Аликс, словно призывая ее к молчанию.
Мгновением позже она поняла: ее слова ничего бы не изменили. Иное дело речи Дункана.
- Хомейна бьется в муках, ты не можешь этого не знать, - сказал Дункан. Да, это тяжело сознавать, особенно если ты принц этой земли и когда-нибудь должен будешь взойти на трон. Однажды Чэйсули отвергли истину пророчества - и поплатились за это. Если ты отвергнешь ее, Кэриллон, ты тоже заплатишь за это.
- Я не Чэйсули, - раздраженно ответил Кэриллон. - Пророчество Изменяющихся не может предсказать, что случится с хомэйном. Меня в нем нет.
- Этого ты не можешь знать, - спокойно возразил Дункан. - Как и любой другой человек. Если ты хочешь выжить, ты должен следовать предначертанному пути. Это Пророчество предсказывает, что произойдет с тобой, мой господин, несмотря на то, что ты хомэйн. Я думаю, ты тот самый Мухаар, о котором говорит Пророчество - тот, кто остановит кумаалин, тот, кто вернет нашему народу мир и родные земли.
На лице Кэриллона отражалось усталое недоверие. Дункан вздохнул:
- Мы не можем изменить Пророчество. Но противостоять черной магии Айлини мы умеем...
- Не хочешь же ты сказать, что все случившееся было волей богов? оборвал его принц. - И смерть моего отца...
- Человек должен умереть до того, как его сын станет мужчиной, - мягко ответил Дункан. - И Чэйсули должен вновь воссесть на трон Хомейны.
Кэриллон заметно побледнел:
- Чэйсули? Ты говоришь, что Хомейна попадет в руки оборотня?
Аликс встала между ним и Дунканом, страшась, что не сможет погасить этот взрыв чувств, и коснулась руки Кэриллона, сжимавшей рукоять меча:
- Я узнала, что когда-то эта земля принадлежала Чэйсули, - мягко сказала она, - еще прежде, чем в нее пришли хомэйны. Чэйсули отдали трон твоим предкам.
Дункан не отрицает твоих прав на трон. Он хотел сказать, что ты получишь его прежде, чем он будет вновь отдан Мухаару-Чэйсули. Разве мы не можем стать одним народом?
- Ты будешь править в Мухааре, господин мой, - спокойно сказал Дункан, но только если мы поможем тебе в этом.
Кэриллон не ответил. Аликс улыбнулась и проговорила с ласковой настойчивостью: