Тинстар поднял руку в перчатке – словно бы в жесте благословения. Дрожь прошла по телу Кэриллона.
– Никому из вас я не могу повредить, – спокойно сказал чародей, – и сил моя уменьшается, когда вы поблизости. Но мне хватит и того, что есть. Кэриллон в моих руках. Скажи еще хоть слово, дочь Линдир, и увидишь, что будет.
– Ты не можешь коснуться меня, Айлини, – прошептала она. – Моя магия сильнее, чем магия любого Чэйсули. Мне стоит только показать тебе волчьи клыки, и ты, как Кеуф, умрешь от страха. Глаза Тинстара сузились:
– Значит, правда, что Линдир наделила тебя Древней Кровью, – он улыбнулся и пожал плечами. – Что ж, я могу и подождать. Что время для того, кто и без того прожил три сотни лет…
Он с сожалением посмотрел на Кэриллона. Принц собрался с силами и, опираясь на меч, поднялся на ноги. С холодной яростью он взглянул на Тинстара, потом перевел взгляд на Аликс и коснулся ее руки.
– Я все слышал, племянница. Благодарю тебя.
Тинстар отступил на шаг и снова улыбнулся:
– Беллэм останется в Хомейне-Мухаар, Кэриллон, и тебе когда-нибудь придется отвоевывать свою столицу. Но не этой ночью. Сказал – и исчез в обрушившемся из ниоткуда столпе пурпурного пламени.
ЭПИЛОГ
Всю дорогу в Обитель, находившуюся на границе с Эллас, Кэриллон молчал но вовсе не потому, что был раздавлен поражением. Мальчишка-принц, ставший королем, решал, что ему делать дальше. Серьезно и немногословно он поблагодарил Дункана, пригласившего его в шатер вождя клана после того, как они добрались до места.
И шестью днями позже он сообщил Аликс свое решение.
– Беллэм будет искать меня. Он не из тех, кто сдается легко. Чэйсули достаточно претерпели от Шейна. А я не хочу, чтобы они продолжали умирать только потому, что в их Обители нашел приют наследник Мухаара.
– Ты больше не наследник Мухаара, ты – Мухаар, – тихо поправил Финн.
Аликс взглянула на него, удивленная столь необычным для своего рухо спокойным тоном – без тени насмешки. Как видно, последняя поездка в Мухаару изменила не только Кэриллона…
– Это только титул, Финн, – возразил Кэриллон, – пустой звук. На этот титул претендует и Беллэм. А Хомейна побеждена, чтобы выжить, ей нужно подчиниться воле Беллэма… до поры до времени. Пока же я не могу снова ввергнуть эту израненную землю в бездну войны и лишений.
Аликс встретилась с ним глазами:
– А что же ты станешь делать?
– Здесь, на земле Эллас, вас никто не потревожит. Солдаты Родри не охотятся на людей, и никому не будет дела до того, что через вашу Обитель прошел принц-одиночка. Я пока исчезну, – Кэриллон улыбнулся, и это была улыбка зрелого мужчины. – Я не стану рисковать жизнью Чэйсули – даже одного из вас.
– Наши жизни не значат так много, как твоя, – ответил Дункан. Пророчество говорит, что однажды ты взойдешь на трон Хомейны… когда-нибудь так и будет.
– На трон Чэйсули, Дункан? – насмешливо поинтересовался Кэриллон. – Я ничего не забыл, не думай.
– Мы тоже.
Кэриллон резко поднялся на ноги и повернулся к Аликс:
– Однажды, племянница, ты рассказала наивному заносчивому принцу правду о кумаалин – и он не принял ее. Он даже отвернулся от тебя. Прости же его за это. Ты мудрее всех, кого я знал, – Кэриллон помог ей подняться на ноги. – Ты осталась верна своей крови – больше, чем я мог надеяться.
– Кэриллон…
Он покачал головой:
– У меня есть конь. И надеюсь, ленник, который клялся в верности на крови.
Как и его отец.
Финн усмехнулся изумленной Аликс:
– Наконец-то ты от меня избавишься, мэйха, – и, повернувшись к Дункану, добавил:
– Береги свою чэйсулу, рухо.
Дункан обнял Аликс за талию, а свободной рукой протянул Кэриллону боевой лук Чэйсули:
– Прими это, господин мой Мухаар. Финн научит тебя стрелять.
Кэриллон поколебался:
– Но… ведь только Чэйсули может стрелять из лука Чэйсули?..
– Обычаи меняются, – мягко сказал Дункан.
Кэриллон помолчал, потом решительно вышел из шатра, словно человек, оставивший прошлое далеко позади.
– Сторр! – крикнула Аликс. Глаза волка потеплели. Толмоора, лиир. Аликс в немой тоске смотрела вслед удаляющимся Кэриллону и Финну. Рядом с конем Чэйсули бежал серебристый волк.
– С ними ничего не случится, чэйсула. Все будет хорошо.
– Но почему, почему они оба должны были уехать?
Дункан ласково и тихо рассмеялся:
– Разве ты не мечтала о том, чтобы Финн оставил тебя в покое?
Аликс смутилась и потупила глаза:
– Я… ну, я просто привыкла к нему. Вот и все.
– Мухаару всегда служили воины нашего клана.
Молодая женщина смахнула непрошеную слезу:
– Они же там глотки друг другу перережут! Они просто не могут не ругаться!
– Всему свое время. Ругани тоже когда-нибудь придет конец. Думаешь, Хэйлу и Шейну было легче? – И что из этого вышло!
– Но Кэриллон – не Шейн.
– Нет, – Аликс тяжело вздохнула, – он только Кэриллон.
– Он вернется.
Аликс замерла в объятиях Дункана, не решаясь обернуться:
– Дункан… ты снова сейчас заговоришь о толмооре?
– Быть может, – он повернул ее лицом к себе. – Или ты думаешь, что Финн и Сторр позволят Кэриллону долго скитаться вдалеке от дома?
Что-то тихо шевельнулось в ней. Аликс удивленно положила ладонь на живот, потом улыбнулась и прижала к своему чреву руку Дункана, чтобы он почувствовал, как шевелится там ребенок. – Когда Кэриллон вернется, у него будет еще один родственник.
– И страна, которую придется отвоевывать, – серьезно добавил Дункан.
– Ему это удастся? Что говорит Пророчество?
Дункан погладил волосы Аликс свободной рукой:
– Я не знаю, малышка. Это толмоора Кэриллона. Мы будем ждать его.
Так заканчивается первая летопись великого Пророчества. Кэриллон отправился в изгнание, чтобы возмужать и закалиться в лишениях. Но когда-нибудь он вернется, отвоюет свой трон, и это деяние станет новой славной главой истории Хомейны.