~ Мало ли какие фуин у нее в этом плаще вшиты. Может ей вообще жарко.
Когда я сунул руки в карманы, Анко ненавязчиво прильнула ко мне слева, обняв руку чуть выше локтя. Мимо прошли две не знакомые мне чуунинки и хихикнув обогнули нас с разных сторон.
Я ожидал, что от девушки будет ощутимо тянуть жаром, но стало подозрительно холоднее. Из любопытства, я вытащил правую руку из кармана и коснулся кисти девушки. У Анко были просто ледяные пальцы, будто у трупа из холодильника морга.
- Ирука, что такое? - наклонив голову на бок, спросила Анко.
- Ты замерзла, - ответил ей, мысленно подбирая приличное заведение, где можно было бы согреться.
- Нет, - улыбнулась девушка, непроизвольно поежившись от порыва ветра, - не замерзла. Пойдем на обзорную площадку?
- Чтобы ты там точно простыла, - поинтересовался я, сняв промерзшие лапки с рукава и накрыв их ладонями, отогревая своим теплом.
Анко смущенно потупилась, но рук не отняла. Сняв шарф, я накинул его на шею Митараши. Яркий румянец и странная улыбка наводили на мысль, что она уже простыла и у нее температура. Тогда я предложил сходить в барбекю-бар Акимичи погреться и перекусить, но Митараши, помотала головой, будто стряхивая наваждение, и почему-то, отказалась. Решив, что она, похоже, не хочет есть, я сказал, что можно тогда сходить в зимний сад открытый для жителей Конохи. Его содержали Яманака при своем магазинчике, а она снова - против.
- Может в кино, - теряя надежду на продолжении свидания, спросил я.
Девушка вздохнула и нехотя призналась:
- Я дома забыла кошелек.
В полный рост встала неприглядная ситуация со жмотом Ирукой, который водил Анко на свидания за ее же деньги.
- Ничего страшного, я заплачу за нас обоих, - после чего со смешком добавил. - Мои дела не настолько плохи, чтобы билет в кино разорил меня, - а на душе гадостно-гадостно из-за кретина, который жмотился лишнюю копеечку потратить не на себя.
Митараши с любопытством взглянула и закусила губу, явно умолчав какое-то замечание.
На площади перед кинотеатром было пусто, только пара нахохлившихся голубей торчала на отключенном на зиму фонтане. Под заиндевевшими по углам стеклами, как в причудливой раме, какой-то художник изобразил женщину в цветастом кимоно с кучей золотых висюлек в волосах и хмурого мужика в темно-зеленом доспехе, эдаком "привете" из европейского средневековья. К сожалению, выбора сегодня снова не было. Одна афиша, один фильм.
Хотя почему не было? Два варианта на выбор: хочешь смотри, а не хочешь - не смотри. Вообще это редкое явление в Конохе, когда афиш больше одной.
Привлеченные шумом мы обернулись. Прямо перед нами в фойе, разоблачили парочку подростков под хенге и не пустили их в зал.
- Мы уже взрослые! - возмущался мальчишка лет двенадцати-тринадцати. Его подруга примерно такого же возраста молча стояла рядом, красная, как помидор. Они явно не ожидали, что кто-то будет проверять посетителей на использование хенге.
- Брысь, мелочь. На этот фильм только шиноби после пятнадцати лет пускают или в сопровождении взрослых, а гражданских - вообще после шестнадцати! Рано вам такое смотреть! - кассир скривился и приговаривая что-то вроде "кыш, кыш" указал подросткам на дверь.
~ Кишки выпускать в двенадцать лет не рано, а смотреть на постельные сцены - "Вы младше определенного возраста, и дальше в таком духе. Мы заботимся о нравственном облике молодежи".
Обычный консерватизм - сказал бы я, если бы не знал, что все не так просто. На основе наблюдений получалось примерно следующее:
Из-за того, что дети рано взрослели, они и вести себя старались не по возрасту, например, пили алкогольные напитки или лезли в заведения для старших и мешали тем отдыхать. Так что эти ограничения, напоминавшие дедовщину, еще и ограждали взрослых от назойливых деток, которые после первой крови начинали себя считать равными старшим товарищам.
Однако последние придерживались другого мнения и отстаивали свое право на комфортный отдых. Это было хоть и не совсем справедливо по отношению к детям и подросткам, но вполне понятно. Шиноби после работы за неправильное поведение могли и покалечить сгоряча. А гражданским было еще веселее - попробуй сделать замечание пацану или девчонке, у которых в голове пусто, а в крови играют гормоны, но которые могут без проблем избить любого не-шиноби. Если поставить себя на место какого-нибудь торговца или мастера-ремесленника, отца семейства и просто мужика в возрасте, и представить, как на глазах у всех тебя больно и позорно отметелит мелкий шкет за то, что ты ему сделал замечание... Брр!
Лучше уж строго соблюдать возрастной рейтинг и максимально разделяя аудиторию. Пусть это и не справедливо по отношению к юным шиноби.
Мы попали на премьеру, потому билеты остались только на балконы, Анко снова попыталась отговорить меня тратиться, но безуспешно.
- Пока сеанс еще не начался, - глянул я на часы и достал свиток, - ответь, только честно. Ты есть хочешь?
С тихим хлопком материализовались на бумаге два бутерброда, оставшиеся у меня после перекуса на задании.
- Ты тут есть собрался?!
- Так говоришь, будто я тут предложил стол накрыть, - смеясь, заметил я и совершенно серьезно добавил. - Нет. Но тут даже экран еще не включили, мы своим шуршанием никому не помешаем.
До начала сеанса было далеко, так что я решил развлечь Анко рассказом о Стране Волн. Больше мне и нечего было рассказать. Девушка быстро съела свою порцию, а я из-за болтовни только половину осилил. Жевать и говорить не особо удобно, да и тому же некрасиво.
- А потом Забуза, метнул свой меч! ... Ой, - осекся я, поняв, что кусок бутерброда на взмахе оторвался от булки и улетел вниз. Услышав матерный возглас, я, не поворачивая головы, быстро запихал остатки в рот и, давясь, проглотил.
- Не смотри в зал, - попросил я, кашлянув, утирая выступившие слезы. - Притворись, что мы ничего не видели.
Митараши ошарашено кивнула и прислушалась к кипишу в зале, под балконом уже кто-то возмущался, что дети края потеряли и ходят в кино с едой. По мнению какого-то мужика со следами сливочного масла на темных волосах, только дети могли притащить в кино бутерброды. Неожиданно другие зрители его поддержали и тоже начали высказываться. Того, кто бросил масло, то бишь меня, обозвали малолеткой и дегенератом. И ведь не будешь им объяснять, что не кинул, а только уронил.
Стало обидно:
- Ирука, двадцать три годика, - мрачно и недовольно представился я Анко. - Агу-агу.
Закрыв рот руками, Митараши довольно долго смеялась, а как иначе интерпретировать ее подрагивающие плечи и смех едва слышный из-под плотно сжатых ладошек.
Потом, она все же пояснила, что в кино не принято жевать на сеансе. А я припомнил, что не видел в фойе даже попкорна, только кассы и небольшую книжную лавку.
- Понятно, - смял салфетки и запечатал их обратно, - надо запомнить.
Гомон в зале утих только когда потух свет и то не сразу, потому что возбужденная толпа так и не нашла козла отпущения.
Где-то в середине довольно нудного фильма я заметил, что девушка откровенно скучает, чуть ли не засыпая у меня под боком. Она ерзала на кресле, стараясь поудобнее устроиться и при этом не помешать мне. Заметив это, я убрал руку с подлокотника и нагло, для первого-то нормального свидания, обнял Анко за плечо.
Неярким бликом от экрана осветилась ее улыбка. Анко практически легла мне на грудь, щекоча фиолетовым хвостиком щеку, и зажмурившись тихонько вздохнула. Этот момент был настолько уютным, будто мы уже давно встречаемся. А потом до меня дошло, что это только у меня одного сегодня первое свидание.