Повернув головы, мы трое обалдели. Анко быстро бросила еще пять кунаев к уже торчащим из мишени сюрикенам. И все они воткнулись в центр движущихся соломенных маятников на пеньковых веревках. Нет, все шиноби умеют кидаться разным железом, но было видно, что Митараши на голову превосходила всех местных - и по скорости бросания, и по меткости... Да по всему.
Она стояла и победно улыбалась, а я не мог отвести от нее взгляд.
Рядом хлопал глазами пораженный и завидующий мне Тоши и надувшийся Наруто. Ведь когда он бросал, мы не обращали на него внимания.
- Анко-чан, ты, бесподобна, - совершенно искренне сказал я, переведя взгляд с мишеней на сияющую девушку.
Идиллию прервал крик Наруто:
- Пожалуйста-пожалуйста, научи меня!
Анко даже растерялась, когда мелкий засыпал ее вопросами и просьбами дать совет, а мы с Тоши сдержано похихикали, скрыв смешки за кашлем.
Я думал, что нам придется жить вместе с корневиками, но нам выделили старый, добротный дом недалеко от моря. Если хорошенько прислушаться, то можно было услышать шуршание волн, через шелест пальмовых листьев. Высокую зеленую арку в заборе украшал короб с колоколом, видимо изображая собой звонок. Наруто тут же дернул за канат и по окрестностям разнесся громкий чистый звон.
Мне так хотелось сходить на пляж, но ничего не получилось: несмотря на то, что дел было мало, провозились мы до полудня. Только те, кому свою шкурку не жаль, ходят на пляж в полдень. Вот мы и не пошли.
Когда тени снова стали удлиняться, кто-то позвонил в колокол три раза, так что спутать с ветром гостей бы не удалось.
У ворот нас ожидали два мужчины в костюмах, при галстуках и с чемоданчиками. Они представились как Акира Удо и Макимачи Мисао из Компании Гато. Честно пытался вспомнить местных Пат и Паташон, но эта колоритная парочка явно была мне не знакома. Удо -- высокий и худой, задумчивый меланхолик; Мисао -- низенький толстяк, подвижный и шустрый.
Быстро, как репер песенку, зачитав официальную часть, они сходу нагрузить меня своими проблемами. Естественно, их пришлось выслушать; узнать жалобы, предложения и пожелания. Больше всего их смущало то, что представитель дайме настаивал на плате в казну, несмотря на то, что порт должен был расположиться на земле моего клана.
Похоже, что некоторые вещи во всех мирах одинаковы и за свои кровные меня придется сражаться не на жизнь, а насмерть.
На следующий день я уже стоял перед двором виллы, где жил челов... мерзавец, гад и подлец, который захотел наложить лапу на мои деньги.
Вид чаши с белыми в оранжевых пятнах карпами перед домом чинуши из Никко, неожиданно отправил меня на экскурсию в прошлое.
Пришлось постоять в сторонке, вспомнить, глюки посмотреть.
Прямо на этом месте, до того как тут отстроили эту роскошную виллу, был дом для собраний, а точнее то, что от него осталось после войны. Каменные стены и деревянные пристройки с черепичной крышей покрытой мхом. Ноги "помнили" лакированные широкие доски в коридорах и плетенные татами в самом доме. И каменные стены самого первого Большого дома. Уже тогда полуразрушенный дом казался Ируке и его немногочисленным ровесникам ветхим, полным призраков и всевозможных домашних духов. Вплотную к Большому дому стоял маленький каменный храм, его после войны даже пытались восстанавливать - просто из приличия. К счастью, он во время войны пострадал мало - там только крыша была не родной. В центре зала стояла металлическая тренога, а на ней крупная каменная, никогда не высыхающая, чаша с морской водой. Такой крупный булыжник диаметром около метра или чуть больше, обтесанный морем без помощи человеческих рук, и только если присмотреться, то можно было заметить на внутренних стенках зарубки складывающиеся в печати. Кроме чаши еще были полосатые валуны с печатями Узумаки - для проведения ритуалов. В этом храме детей вносили в защиту клану - прописывали в барьерных печатях. Здесь подтверждали родство при помощи, опять же, печатей. Здесь приносились клятвы и заключались важные договора. Все это мне рассказывал и показывал старый Умино Рью, дедушка Ируки по отцу. Он умер вскоре после переезда в Коноху, я вспомнил, что его могила находится на старом кладбище, а не там, где расположен мемориал павшим от лап биджу.
И вот эта самая чаша сейчас украшала передний дворик посланника дайме! Эта самая чаша, теперь засраная аквариумными петушками и установленная на три булыжника из храма! На три булыжника с барьерными печатями!
- Я его убью, - зло прошипел и направился к особняку. А на вопросы недоумевающих Наруто и Анко я ответил так:
- Это все равно, что мясо жарить на Вечном огне!
В филиале Храма Огня в Конохе тоже было ритуальное вечно горящее пламя, потому мое сравнение поняли и ужаснулись.
Нас просто не пустили на входе привратник и охрана. С большим трудом мне удалось вернуть контроль над собой, чтобы поинтересоваться причиной:
- Почему это он не может принять владельца этих земель?! Он настолько занят?
Обоих охранников в белых доспехах мое КИ пробрало, но они старательно пытались не показывать вида, а вот привратник, бледнея и потея, проблеял:
- Э-э, простите, Умино-сама, но э-э-э, Г-господин наместник не может вас принять. У него очень много дел.
Я уже стал подумывать о том, чтобы убить зарвавшихся слуг, но на их счастье, Анко и Наруто, заметив, что со мной явно что-то не так, поспешно утащили меня оттуда. Вовремя. Обошлось без жертв. Стараясь успокоиться, я удивлялся тому, насколько сильно я стал походить на Ируку. Похоже, здесь, на Каменистом побережье, мне придется быть вдвойне осторожным.
Через пару часов я немного остыл и вернулся за тем, чтобы уточнить, когда же наместник сможет меня принять, Дальше началась чернушная комедия. Потея и вздрагивая от ужаса, привратник передал слова мне наместника дайме о том, что мне назначена встречу только через семь дней. Это какая-то запредельная наглость! Я, глава клана, на территории которого он незаконно возвел свою хату. И он же заставляет меня ждать аудиенцию целую неделю?! Да за осквернение храма моего клана его стоило убить на месте, а не лясы с ним точить!
И снова Анко и Наруто не дали мне всех поубивать. Они прямо местные ангелы-хранители!
И надо же было снова заявиться Пату с Паташоном! Не стесняясь я рыкнул на них, что ничего нового сообщить не могу. Они покивали и пришли на следующий день. И не слезали с меня, теребя по два раза в день. Нет, серьезно, эти люди - злостные самоубийцы!
Целых два дня я был сам не свой и не мог заставить себя забыть эту чашу из храма. У меня руки зудели сделать для Карпа какую-нибудь гадость. Желательно с летальным исходом для него.
На этой почве даже поругался с Наруто и Анкой. Мальчишка тормошил меня, пытаясь вывести из состоянии озлобленной задумчивости, совмещенной с депрессией и жаждой убийства. Девушке это не понравилось. Не то что я злющий, как черт, а то что мелкий хотел меня развеселить!