— Стоп! — поднимает вверх левую руку инструктор, останавливая схватку. — Искандер, отрадно, что ты понимаешь, что щит — это скорее дополнительное оружие, чем элемент брони. Но в остальном… Эх, ты дерёшься как уличная шпана!
— Да я эту железяку в руки два месяца назад в первый раз взял!
— Следите за своим языком, молодой человек! — повышает голос Норман. — Выбирай выражения, когда говоришь о своём оружии!
— Извини.
— Извиняться следует не передо мной!
— Прости, — сказал я клинку, чувствуя себя кретином. — Был не прав.
— Искандер, ты быстрый, сильный и выносливый, — уже нормальным тоном принялся наставлять меня Норман. — Хоть это по большей части заслуга корпорации, вложившей в тебя эти качества, но ты и сам не стоишь на месте.
— Ага! Корпорация много чего мне дала, — с сарказмом проговорил я, — и всё не бесплатно!
— И эта, как ты выразился, «железка», стоит больше, чем моё годовое жалование.
— И её стоимость тоже висит на мне долгом перед корпорацией, — вздохнул я. — Вместе со стоимостью всей амуниции и операцией по изменению.
— Я согласен, что делать всё это с тобой без твоего согласия было не совсем корректно со стороны корпорации, но спросить согласия у твоей полумёртвой тушки никак не получалось. Она не отвечала, знаешь ли! — сварливо проговорил Норман. — Да если бы и отвечала, ты бы предпочёл сдохнуть?!
— Нет.
— У тебя есть крыша над головой?
— Да.
— Еда?
— Есть.
— Работа?
— Есть — вздохнул я.
— Далеко не все могут таким похвастаться! — подытожил Норман. — Так чего ты ноешь?
— Я не ною, я ворчу!
— Молод ещё ворчать! Приходи лет через тридцать, будем вместе ходить по тренировочной площадке и ворчать, — усмехнулся Норман. — На молодняк и друг на друга.
— Хорошо, — улыбнулся я. — Так что там? Я дерусь как шпана!
— Именно! — перешёл на менторский тон инструктор. — Я не говорю, что ты плохой боец, тебе приходится драться преимущественно с тварями.
— И у меня это неплохо получается.
— Там такая тактика оправданна, — кивнул Норман. — И тебе не обязательно заниматься у меня, начальную подготовку ты давно освоил, а за остальное мне не платят. Но умение фехтовать лишним не будет, и мне приятно с тобой заниматься. Я чувствую, что из тебя может выйти толк. Да ты и сам понимаешь, что если есть способности — их нужно развивать; иначе не ходил бы ко мне.
Я согласно кивнул. И Норман продолжил с ухмылкой:
— Да и не будешь ты иначе навещать старика!
— Тоже мне, старик! — ухмыльнулся я.
В самом деле, сколько лет Норману? Сам он на этот вопрос либо отшучивается, либо отмахивается, либо вообще делает вид, что не слышал. На вид ему можно дать лет сорок пять — пятьдесят, но если учесть уровень развития здешней медицины… да и как обстоят дела со старением у Измененных — тоже вопрос! В общем, даже не возьмусь предполагать.
— Ты, конечно, уже не тот сопляк, которому приходится вбивать в голову прописные истины…
— Посредством пинков в задницу! — припомнил я воспитательные методы моего наставника.
— Очень действенный метод! Задница, можно сказать, ближайший пуль к мозгу! Так, юноша, хватит меня перебивать, — нахмурил брови Норман, но тут же они поползли вверх. — Слушай! А может, я на пороге великого открытья?! «Особые вибрации от удара по заднице через позвоночник передаются из жопы в головной мозг, и он начинает лучше усваивать информацию!»
— Точно! — поддержал я. — Тебе стоит срочно писать научную книгу «Воздействие жопы на головной мозг человека»!
Мы отсмеялись, и Норман продолжил:
— Итак, Искандер, вернёмся к делам. Силы и скорости реакции тебе хватает.
— Угу, — кивнул я.
— Но, — воздел палец к небу Норман — ты делаешь уйму ошибок. Ты бездумно блокируешь атаки, действуя на инстинктах.
— Что же в этом плохого? — удивился я. — По-моему, для воина это отличный рефлекс!
— Не спорь со мной, юноша! Рефлексы — хорошо, бездумность — плохо! После парирования должна следовать контратака! Я тебя этому учил. Парируя атаку противника, ты должен думать о своей атаке и блокировать таким образом, чтоб тебе из этого положения было удобно наносить удар и чтоб противник открылся для этого удара!