Дальше всё понеслось с бешеной скоростью, окончательно утратив статус реальности. Трёх секундная битва с неведомой тварью. Битва с собственным страхом. В кровь хлынуло столько адреналина, что я буквально почувствовал, как замедляется время. Сознание засияло и в десятки раз обогнало скорость тела. Казалось, с каждым движением мне приходится буквально проталкиваться сквозь вязкий, липкий воздух, пытающийся меня замедлить.
Заскрипели ступеньки, тварь понеслась вниз. Я дернул помпу, но руки соскользнули с примёрзшей детали, и ружьё чуть не вылетело из рук. Существо явно уже проделало полпути по лестнице вниз.
Вцепившись в помпу что было сил, я с размаху ударил оружие прикладом об пол. Огромное облако осыпавшейся изморози взметнулось перед моими глазами, но затвор подался и я услышал спасительный лязг. "Ну и что ты такое?!" – пронеслось в голове, когда я быстро развернулся, целясь от бедра, ведь ни на что другое не оставалось времени.
Огромное серое пятно метнулось мне на встречу. За ту долю секунды, что ствол смотрел в него, я ничего не успел разобрать, кроме больших, круглых, паучьих глаз. Громыхнул выстрел. Отдача дернула ружьё назад. Двухметровая мазня взвизгнула и взмыла вверх с такой скоростью, словно под ней разорвался фугасный заряд.
Раздался грохот и треск проламываемой крыши. Посыпались обломки таунхауса и взвесь белых кристалликов.
Вот только что на меня неслось что-то неведомое, не укладывающиеся в мозгу, и вот я уже инстинктивно закрылся плечом от падающих обломков и отскочил в сторону.
- Сука, тварь! – заорал я под ударом адреналина. – Что ты за дрянь? Что ты, сука, такое?!
Существо заскребло по крыше, стремительно удаляясь от пробитой дыры. Я упал на одно колено, и, судорожно оглядываясь по сторонам, не вломится ли "медведь" в окно, полностью зарядил ружьё. Когтистые лапы перестали скрести по черепице. В ушах повис мерзкий звон от выстрела в замкнутом пространстве.
Я покрыл исчезнувшую дрянь отборным матом и посмотрел на лестницу. На небольшом клочке сохранившейся на ступеньке изморози поблескивали брызги синеватой слизи. Кучность и характер капель указывали на то, что это выделилось из существа от попадания пули.
- Можно ранить - значит, можно и убить, - пришла в распаленную голову цитата из "Хищника", которого я так любил в детстве.
Тело била нервная дрожь. В каждом углу мне теперь мерещилось зловещее серое пятно с чёрными, паучьими глазами. Я быстро выдернул из сейфа ружейный ремень и приладил его под одноточечное крепление. Чтобы ни произошло, я больше ни на секунду не собирался выпускать помповуху из рук.
Взять патронташи. Взять максимум пулевых патронов и крупную картечь. Взять оба рюкзака, а так же прадедово покрывало, упиханное в спортивную сумку. Повесить всё это добро на себя и выбраться на улицу. Какая бы ситуация не случилась, надо не терять самообладания. План остается тем же: проверить машину, может ли она завестись. Быстро проверить соседей, но в дом особо не углубляться, вдруг там тоже "медведь". Добраться до части. Нет, добраться до Ольги. Кто иначе защитит её от этой чёртовой твари? Установить связь с частью МЧС.
Я открыл дверь, и, держа ружьё наизготовку, вышел на улицу. В морозном воздухе висела зловещая тишина. Не было слышно шума дорог. Лая собак. Ничего не шевелилось. Тусклый свет февральского неба отражался от ровного слоя изморози, покрывшей всё вокруг. Ни одного следа, словно передо мной был огромный чистый лист бумаги, на котором мне предстояло написать историю этого неведомого происшествия. И как бы я ни старался не думать об этом, внутри меня что-то сжалось от неясного предчувствия того, что ни Ольги, ни стариков моих, ни соседей, ни сослуживцев я уже не увижу.
Конец