Сейчас Старая Графиня находилась в возрасте той женщины, и нависшая тишина вдруг «высветила» ей образ няни, ее внутреннее благородство, терпимость и настоящую, не нарисованную человечность.
Окажись на ее месте я, подумала Графиня, смогло бы мое сердце так беззаветно принять в себя чужую боль, не высказанную через слезы отчаяния, но выброшенную слюной, криком и проклятиями? Кто она для меня – прозвучал голос в голове – моя старая добрая нянька?
Графиня раскрыла сжатые в страхе веки, темнота не пугала ее, как прежде, на фоне белой скатерти явно проступали абрисы пяти фигур, она улыбнулась, ибо услышала Слово там, в сердце, в самой его глубине.
4
Виконта забавляла абсурдность происходящего. Честно говоря, ему было наплевать на званый ужин (эка невидаль), на Священника, моловшего заученную единожды чепуху, на матушку, вечно держащую спину прямо, даже когда и надо бы пригнуться для собственного блага, да и соседка, миленькая, симпатичная, но совсем блеклая на фоне недавних столичных похождений в компании фривольных дам. Перед тем как лакеи погасили свечи, он успел плеснуть рубинового напитка в бокал и подмигнуть Маркизе (пусть думает что хочет). Теперь, в полной темноте, он согревал хрустальную ножку в ладони и предавался поискам звуков, хоть отдаленно напоминавших бы ему какое-нибудь слово.
Интересно, как будет выкручиваться храмовник, когда шесть слов соберутся в нестройный, разваливающийся ряд, думал Виконт, надо бы подсунуть ему такой вариант, чтобы самый изворотливый богословский ум не смог найти ему места среди других.
Молодой человек мстительно начал подбирать определения, эпитеты, идиомы, огрызки слов, сленговые «нашлепки», не стесняясь улыбаться во весь рот (никто ничего не видит). Придется вам, Святой Отец, вне стен церкви, вас поддерживающей и защищающей, познать горечь…
Слово «познать» отозвалось внутри особым образом. Виконт не любил учиться, учеба – труд и частенько не из легких, а вот познавать (в это понятие юноша вкладывал смысл свалившейся на голову истины, чего-то привнесенного извне, но не через тернии, а сразу, мгновенно) – было ему по душе. Наследник герцогства не знал, что, поведай он свои мысли Священнику, тот с улыбкой сообщил бы ему об Откровении, давным-давно известном людям, идущим к Богу.
Виконт же, довольный выполненным заданием игры, а именно, найденным Словом, изрядно отхлебнув из бокала, пошарил свободной рукой в направлении Маркизы. Увы, пальцы его болтались в черной пустоте, не находя даже и намека на шуршание тканей.
5
В отличие от матери Маркиза обожала темноту, точнее, черноту. Обладательница благородной бледности кожи, она справедливо полагала, что подчеркивает ее белизну черными одеждами особенно эффектно, а дни не даровали бы сознанию столько радости и света, не будь меж ними ночей и лучше безлунных, да и всякое украшение не зря укладывалось на иссиня-черный бархат, когда продавец хотел выручить за него больше. Вселенная для Маркизы представляла собой сонмы сверкающих миров, разбросанных на темной подложке неба и ею же проявляемых друг для друга. Право слово, воссияй звезды в небесах, горящих так же ярко, кто бы заметил Северный Крест или Полярную звезду, путеводитель моряков и путешественников.
Погруженная во тьму зала, юная леди пребывала в восторге. Вот она, точка отсчета, полотно, на которое смелый художник нанесет краски и явит их красоту и сочность миру. Что же может быть важнее этой основы, этой предлагающей себя в качестве оттеняющей чужой блеск субстанции, этой жертвенности успеху других, этого скромно стоящего в стороне Учителя при всеобщем прославлении его Ученика?
Она часто задавалась столь не ординарным для молодой девицы вопросом, глядя на мать, избегающую напряжений ума и сердечных треволнений, становящуюся при этом блеклой, инертной и невыразительной. Бриллиант, коим она могла стать, уложили на белоснежный атлас лени и накидали сверху соломенной шелухи страхов. Выяснить, сколь хорош парус и крепка мачта, возможно исключительно в буре – к такому мнению Маркиза пришла, не покидая родительского гнезда.
Важно, не каков Ученик или его Учитель, важна в этой паре их связь, то, что между ними, тот факт, что Учитель смог Ученика… Ее губы прошептали заветное Слово, Маркиза прижала ладони ко рту, боясь, что выпустит его наружу раньше времени.