Он принципиально не стал отстраивать в Нитрисе свой дом, хотя вполне мог себе это позволить, ограничившись съемной квартирой в самом обычном районе города. Поднявшись на свой этаж, Калеб отпер дверь и оказался дома. Здесь пахло свежестью, морем и яблоками, впрочем, как и всегда. Гному нравился запах дома. Была в нем некая особенная прелесть.
Но сейчас Калебу хотелось лишь одного: поскорее уснуть, потому гном с трудом избавился от куртки и сапог и рухнул на кровать, почти мгновенно захрапев.
Наутро он был как огурчик, отдохнувший и довольный собой. Спускаясь к завтраку, который готовил пожилой трактирщик в доме напротив, Калеб додумывал вчерашнюю мысль насчет переезда.
«Это может быть Унса, там очень приятный климат, и разбойников много — будет, на чем сделать состояние», — прикидывал он.
— Доброе утро, Калеб, — приветствовал гнома хозяин трактира, с привычной улыбкой. — Завтрак готов.
— Благодарю вас, Эдвард, — кивнул Калеб, потянувшись к кошелю на поясе…и не находя его. — Какого…
До него дошло довольно быстро. Сначала гном громко смеялся, а затем зарычал от злости так, что трактирщику пришлось принести стакан воды, дабы остудить полыхавший костер внутри Калеба.
— Проклятые дети! — шипел гном. — Это ж надо было провести меня! Не прощу!
Внезапно он успокоился и снова рассмеялся.
— Что ж, видимо, не судьба мне уехать отсюда богатым джентльменом. Не беда, тем интереснее будет начинать на новом месте. Да и есть у меня кое-что на черный день… Прощай, Эдвард! Быть может, еще увидимся.
С этими словами Калеб пожал руку опешившему трактирщику и покинул заведение.
Шагая по улице, гном и сам не представлял пока, что ждет его впереди. Но за плечами был огромный опыт не только этой жизни, но и прошлой; есть оружие, а над головой, он это точно знал, висела табличка: «Калеб, 34-й уровень».
Сказ второй: В котором мы знакомимся с Ишвой
«Ритуалы — специальные процедуры активации печатей, может проводить абсолютно каждый, кому известны условия. Но здесь нужно помнить о нескольких важных моментах. Первое: зачастую для ритуала требуется жертва, особенно при активации „темных“ печатей, и тогда вам нужно заранее озаботиться всем необходимым. Второе: не забудьте указать срок действия печати. Как правило, для общих печатей он одинаков — примерно пятьдесят лет, но специальные печати или же уникальные имеют свой особый подход, и нужно с умом подходить к активации таковых, дабы не навредить себе и окружающим…»
Молодой человек лет двадцати пяти с хвостиком пулей вылетел из лаборатории и захлопнул дверь, после чего отбежал в сторону и сел у стенки, прижав ладони к ушам.
Раз-два…громыхнул ужасающий взрыв! Дверь снесло с петель и впечатало в стену напротив, а в коридор повалил клубами черный с фиолетовыми вкраплениями дым.
— Кхе-кхе, опять не тот рецепт, — сокрушенно пробормотал Ишва, откашливаясь и приглаживая растрепанные волосы. К слову, у него они всегда были в состоянии: «я вчера бывал на крыше и летел оттуда птичкой». Длинные, цвета воронова крыла, вечно непокорные, зачастую становились предметом восхищения у придворных дам, когда молодому магу приходилось бывать в высшем свете, что, впрочем, случалось очень редко — там Ишву не любили. В частности, из-за его манеры одеваться и вечно безумного взгляда, который пугал многих, в том числе и короля, слывшего порядочным трусишкой.
Впрочем, магу было не привыкать: с самого детства он находился в центре внимания, не такой как все и повернутый на магии. Неудивительно, что Ишва сбежал, едва ему исполнилось пятнадцать, и отправился поступать в Академию Магического Искусства имени Арчихуальда Третьего. Правда, здесь мальчишку ждало жестокое разочарование: в Академию брали лишь с шестнадцати, посему нашему герою пришлось потратить целый год жизни, перебиваясь непостоянными заработками то тут, то там.
Ишва на судьбу не жаловался. Он в принципе был не из тех, кто хоть когда-нибудь сетовал на свою участь, принимая все происходящее как должное. Вот и этот год провел с пользой, оттачивая мастерство в любимой стихии — магии света. К исходу означенного периода Ишва настолько продвинулся, что даже получил Навык, что впоследствии и помогло ему без всяких проблем поступить на факультет Общего направления магических течений. Через пять лет юный талант с отличием закончил Академию и решил поступить дальше — в аспирантуру, в коей и значился по сей день, благодаря упрямству и врожденной едкости профессора Нимуры.