Сон как обещание, как подтверждение будущего счастья.
Глава 16
Серое осеннее небо давило тяжестью, кроны деревьев еще шелестели и радовали яркостью зелени, но с каждым днем тусклая бронза увядания по листочку, отнимала у них право умереть молодыми и цветущими.
Несколько дней после разговора Николаевым, Лера жила ожиданием чуда. Медперсонал силой заставлял ее покидать палату, выходить на воздух. Сначала с неохотой, потом с удовольствием, она прогуливалась в больничном парке, сворачивала с тропинки и бродила по траве. Высчитывала шаги, вспоминала заученные когда-то стихи, разговаривала со свекровью и совсем коротко с дочкой. Слушая ее отчеты о просмотренных мультфильмах, прочитанных книгах, душа изнывала от тоски. Вика всегда такая бойкая, вынуждена сидеть в четырех стенах, конечно, ей хочется на воздух, нужны движения, к тому же ее вопросы о папе, совершенно дезориентировали, придумывать причины его отсутствия Лера уже не могла, но и правду сказать, было выше ее сил. Как бы ни было ей тяжело, она попросила свекров увезти дочь на дачу, там нет сотовой связи, зато есть простор и чистый воздух.
С каждым днем радостное ожидание обманывало все больнее, превращаясь в мучительный кошмар. Холодная белоснежность и ледяная тишина палаты, неумолимо гасили лучики надежда в ее глазах, едва Лера переступала порог, после прогулки. Она садилась на койку и рассказывала Саше их жизнь, заставляя память воскрешать не только самые яркие и значимые события, но и обычные будни, которые он умел сделать насыщенными и неповторимыми.
К обеду приезжала Лида, привозила судочки с едой. Новость о беременности Леры ее обрадовала, но не удивила:
— Разве это не естественно?
— Но до этого ведь не получалось.
— А я тебе всегда говорила, придет время и все получиться.
— А мне кажется, это чудо.
— Чудо будет, когда Сашка встанет, вот это будет чудо.
Они обедали в кабинете Николаева, даже когда у него бывали дежурства. Лера и не подозревала у Лиды, зашкаливающую, по ее мнению, степень нахальства, когда та открывала окно, затем сдвинув николаевские бумаги в сторону, накрывала на стол. Если хозяин был свободен, его приглашали, если занят, его контейнеры ставились в холодильник.
— Ты разговаривала с Андреем о Саше?
— Нет. О чем с ним вообще можно разговаривать? Да, да, нет, нет. Вика и то, повзрослее его будет. Совсем не понимаю твою заботу о нем. Надо было подключить федерацию, они бы на главного надавили, он на него, — улыбка Леры показалась Лиде странной. — Или ты чего-то не договариваешь?
— Ему ведь не компьютер предстоит отремонтировать, мало, чтобы Сашка встал, нужно чтобы осознавал и помнил.
— Тебе что главнее?
— Чтобы жил.
Только с ним она будет жить и сама.
— Лера, съездила бы к Вике. Ночным туда и обратно, хоть денек вместе побудете.
— А если…
— Без тебя разберутся. Лучше сейчас, после операции ты совсем от него не отойдешь.
— Ты права, заодно поговорю с ней, постараюсь объяснить.
— Сегодня?
— Послезавтра дежурство Андрея, я смогу спокойно уехать.
Лида вымыла фарфоровые тарелки, с недавних пор, занявшие место в шкафу:
— Ну не с судочков же нам есть? — разъясняла она изумленному Николаеву, доставая из сумки посуду, полотенца и столовые приборы, когда впервые появилась в этом кабинете.
Глава 16.1
Что-то останавливало Леру. Беспричинный страх или напротив, ожидаемый. Или вовсе не страх.
С утра она сходила на УЗИ, получила подтверждение беременности, убедилась, что с ней и ребенком все в порядке. Придя в палату, приложила ладонь мужа к снимку:
— На следующее обследование мы должны пойти вместе, ты ведь хочешь узнать, кто у нас будет.
Приехала Лида и сразу почувствовала в подруге перемены. Болезненная отрешенность во взгляде, тихие случайные вздохи, отсутствие аппетита, все это резко контрастировало со вчерашней Лерой:
— Да что с тобой сегодня? — Лида вела ее к самой отдаленной скамейке в парке. — Вчера все было нормально. Сегодня я заказала билеты, у тебя со здоровьем все хорошо, завтра увидишься с дочкой. Что за паника? Хочешь, я с тобой поеду?
— Нет, кто-то должен быть всегда с Сашей. Не знаю, что со мной, может гормоны, или я соскучилась по Викуле, или я просто устала, выдохлась. И Сашка сегодня какой-то тихий, — Лида горестно покачала головой. — Ты не веришь, хочешь сказать, что приборы не показывают отклонение? Но я чувствую, он задумался, притих, знать бы только к добру или к худу. Наверняка, он тоже размышляет за что наказан.
— Лера, давай без мистики.
— Я все понимаю. Нельзя гневить судьбу, которая щедрой рукой одарила сверх меры, дала то, о чем и мечтать не смелось и не думалось. Почему он, а не я? Он меньше всего заслуживает этого. Ведь я виновата перед ним, я не доверяла…
— Мы всегда находим причины обвинить себя, не так посмотрели, не то сказали, потому что чувствуем свою беспомощность и уязвимость. Давай это все оставим на потом, не загоняй себя в угол, из которого нет выхода. Невозможно выверить жизнь рулеткой.
— Но ведь я решилась на развод.
— Если бы ты промолчала или сказала, что любишь, он бы все равно поехал за цветами, потому что это Орлов!
На душе посветлело от таких слов. Придя в палату, с замиранием сердца, Лера показала медсестре на руку Саши:
— Он сдвинул ее.
— Я меняла капельницу, возможно случайно задела.
К вечеру Саше сняли повязки с лица и глаз. В первое мгновение серая отечность ужаснула. Кончиками дрожащих пальцев Лера дотронулась до острой скулы, невесомо прикоснулась губами к глазам, щекам, губам, почувствовав мягкость и слабое тепло кожи, в душе вновь затеплилась надежда, изгоняя тревожное беспокойство.
***
С телефона на медицинском посту Лера вызвала такси, дежурная обещала позвать, когда оно подъедет.
Приглушенный свет мягко падал на печальное лицо мужа, а вот тусклая, пять минут назад, кожа, показалась Лере слегка порозовевшей.
— Вернусь от Викули и побрею тебя, — взволнованно протянув руку, она погладила щетинистую щеку, не доверяя своим ощущениям, боясь обмануться, уткнулась глазами в монитор, температура поднялась на два градуса, сдерживая охватившее ее волнение, Лера наклонилась к лицу мужа:
— Саша, — дрожащим голосом позвала его.
Внезапно громкий писк аппаратуры, оглушил немилосердно, до резкой боли. В панике Лера забыла, как надо действовать в подобной ситуации, о тревожной красной кнопке, расположенной перед глазами. Показания монитора прыгали и расплывались блеклыми пятнами перед затуманенными взором. Сердце радостно металось. Рассеянно взглянув на вбежавшую медсестру, тихим голосом она продолжала звать мужа, вглядываясь в его смиренное лицо.
— Это сбой аппаратуры. Такое бывает. Вы не волнуйтесь, смотрите, все показания на прежних позициях, — медсестра привычно нажимала на кнопки.
— Но температура…, - беспомощно Лера смотрела на светящиеся цифры, напрасно ожидая и призывая бездушные приборы поддержать ее иллюзию.
— Выпейте, за вами такси приехало, — взяв протянутый стакан, выпив прозрачную жидкость, Лера решила никуда не ехать.
Смутная тревога, неясные ощущения, гнетущие весь день, получили обоснование. Напряжение и нервозность были их следствием.
— Не хотите ехать, ваше право, но если вы думаете, что я позволю вам просидеть у кровати всю ночь, то ошибаетесь. Ложитесь спать.
Легко сказать «спать», когда в душе сумятица. Никаким рассказам о сбое аппаратуры она не поверила, была твердо уверена, что Саша не хочет ее отпускать, она нужна ему тут.
Глава 16.2
Лера зябко поежилась под тонким одеялом. Осень неумолимо уносила тепло с собой. Несколько раз за ночь, она вставала к Саше, но его лицо было по — прежнему застывшим, губы бледны и аппаратура работала исправно. На часах было восемь, в это время она бы подъезжала к даче, грустно вздохнув, ушла умываться. Через пять минут в палату вошел Николаев, он всегда заходил перед дежурством.