— Андрей, — обрадованная его появлением, Лера быстро пересекла комнату, но остановилась и нерешительно добавила, увидев входящую за ним медсестру. — Николаевич…
— Валерия Андреевна, я уже в курсе, что у вас вчера произошло. Будем разбираться, — осмотрел Орлова и, отпустив медсестру, он повернулся к Лере. — Ты хоть спала?
Она пожала плечами:
— Днем отдохну.
— Это вряд ли. О чем ты с ним разговаривала?
— Почему ты спрашиваешь, — тревожно спросила она. — Есть какие-то изменения?
— Лера, — обняв ее за плечи, Николаев посмотрел ей в глаза. — Я ничего не сказал, просто спросил.
— Я рассказала, что поеду к дочери, за мной приехало такси.
— То есть ты как всегда несешь пургу про вашу прошлую прекрасную жизнь?
Она опешила.
— Твой муж ведь ревнивый был?
Леру пробил озноб, неужели они снова возвращаются в те мучительные мгновения, которые условились не вспоминать.
— Андрей, что с тобой?
— Расскажи ему про нас, про нашу волшебную ночь. Почему нет? Ты говорила у вас доверие. Или у тебя есть тайны от мужа?
Занесенная ладошка не успела опуститься на щеку, ее остановило пронзительное верещание приборов, в одно касание Николаев нажал на красную кнопку, моментально появилась команда реаниматологов.
Но Лера ничего не видела и не слышала, склонясь над мужем, вглядывалась в его лицо, ожидая самостоятельного вздоха или хоть какого-нибудь, проявления жизни. Наконец, ресницы его дрогнули и глаза открылись. Лера молила, чтобы никто не вмешался и не помешал их общению. Они смотрели друг на друга, в его взгляде не было беспомощности или непонимания, он был живым, полным сил, но и протеста, она чувствовала это на подсознательном уровне, это невозможно объяснить, так мать чувствует своего ребенка в утробе так и она, знала наверняка его причину. Не отпуская взгляда, она отрицательно покачала головой. Саша устало прикрыл глаза, его лицо показалось Лере умиротворенным, и она прошептала несколько слов ему на ухо, прежде чем почувствовала сильный хват за плечо, ее попросили выйти. Всхлипнув пару раз, она потребовала присутствовать. Голос звенел, слезы высохли, ее просьба граничила с истерикой, Андрею пришлось применить силу и вывести ее за дверь.
— Не надо ничего делать! Вы убьете его. Оставьте мне его таким. Я смогу! Мы с ним понимаем друг друга. А если вы…
— Валерия Андреевна, — Андрей встряхнул ее за плечи. — Или ты сейчас успокоишься или я привяжу тебя к кровати и одарю капельницей. Поняла?
Она промолчала и притихла.
— Отправляйся ко мне и не смей никуда выходить, пока я не приду.
— Андрей, ты спасешь его?
— Не знаю, кому ты молилась ночью, но продолжай. Сегодня ваш день!
— Для нас нет ничего не возможного, — повторяя слова, только что сказанные Саше, она мерила шагами кабинет. Время тянулось медленно и томительно. Ненавистный дождь за окном стекал по стеклу корявыми линиями.
Наконец ее позвали к главному, сообщив, что все готово, и в присутствии юристов и свидетелей, ей предстояло подписать согласие на операцию. Эта новость, которую она так ждала, неожиданно вызвала противоречия. Сейчас в полной мере она осознала груз, ложащийся на плечи, но нужно пройти через это испытание, и прежде всего успокоиться. Она привыкла жить легко, благодаря мужу, всю ответственность, он всегда брал на себя, и теперь ее очередь, взять на себя обязательства. Опустив глаза, она постаралась внимательно прочесть документ. Панический страх разъедал душу, но тянуть дальше нельзя, нужно ставить подпись. Она оглядела присутствующих и не увидев Николаева вопросительно посмотрела на главврача.
— Он готовится. Это большая удача, что вам удалось его уговорить, каждый час на счету.
Дрожащей рукой Лера поставила подпись.
Глава 17
Хотелось сбежать, спрятаться от шелеста дождя за окном, вносившего тоску, навевающего мрачные думы. Стремительные разрушительные потоки скручивали ручейки тягостных мыслей в мутные водовороты, затягивая в бездонную черноту. Память отчаянно сопротивляясь, выхватывала из бурной стремнины незабываемые, волнующие ощущения, которые обволакивали теплом, согревали и защищали. Первое признание, поцелуй, близость, рассеивали ее опыт и возраст, с Сашей все было впервые, трепетно и страстно. Мягко, но настойчиво он овладевал ее пространством, сознанием, заслоняя собой весь мир, оберегая ее от сложностей, несправедливостей.
Час прошел в сильнейшем волнении. Внутреннее напряжение искало хоть какой-то выход, наконец Лера решилась позвонить Лиде.
В коридорах было удивительно тихо, будто замерло не только время, но и жизнь в отделении. На медицинском посту царило обычное оживление, врачи, медсестры, отчеты, задания, сверки, только все это на несколько тонов ниже, чем обычно. Увидев Леру, все как-то сразу замолчали, но не было в этой тишине сочувствия или уныния, скорее — поддержка, теплота. В который раз она отмечала удивительное свойство людей забывать об обидах, объединяться перед лицом опасности, А опасность была, физически ощущалась в отзвуке шагов в коридоре, в шорохе журнала назначений, в приглушенном звуке хлопающих дверей. Оправдает ли себя риск, которому подвергается Орлов во время операции? Даст ли это ему шанс вернуться к нормальной жизни? Справится ли Николаев? Однозначное "да" читалось на лицах коллег. Они связывали с успехом свои надежды — перешагнув через три года забвения, Николаев вернется в большую медицину.
- Выйду на крыльцо, — простые слова и улыбка, словно оживили всех, облегченный вздох и в коридоре вновь глухо зашуршало, заскрежетало, возбужденно загалдело.
Лера почти дошла до выхода из отделения, когда ее позвали к телефону. Меньше всего она хотела сейчас слышать эту женщину, но каким-то невероятным образом день складывался так, что ей предоставлялась возможность, в очередной раз преодолев себя, одним махом разрубить узел сплетенных обстоятельств. Справившись с волнением, она согласилась на встречу:
- Сейчас? Прекрасно. Только не в больнице, в любом другом месте, но поблизости.
- Вы уходите? — спросила Рита, как только Лера положила трубку.
- Выйду на полчаса. Как думаешь, есть они у меня?
Рита кивнула:
- Конечно, в четырех стенах вы себя изведете. Сходите, только не забывайте, что уже обед и вам надо поесть. И….
- Что Рита?
- Я желаю вам удачи!
- Спасибо, — искренне поблагодарила Лера, ей и вправду нужны были эти слова, именно от постороннего человека.
***
Через стеклянную дверь, Лера осматривала многолюдное кафе, удивляясь такому выбору соперницы, но найдя в этом свои плюсы, успокоилась. Множество раз она представляла их встречу, особенно узнав с каким рвением Ирсон пытается попасть к Саше, предлагая взятки всем, от санитарок до врачей.
Увидев за дальним столиком сгорбленную спину, сердце Леры дрогнуло в сочувствии, в конце концов и ей эти две недели дались нелегко. Лера уже потянула дверь на себя, но остановилась. В нескольких шагах от Ирсон сидел ничем не приметный парень, на его столе лежала бейсбольная кепка, а под ней, Лера нисколько не сомневалась в этом, была камера и трагическая спина певицы не была ее объектом. К вторжению в их жизнь, Лера почти привыкла, но все равно, от соперницы такой прыти не ожидала. Со слов Лиды получалось, что наблюдения во дворе дома не было, в больнице тоже было спокойно, как и следовало ожидать, вся эта шумиха была организованна самой Ирсон, только наивный Орлов мог поверить в отсутствие продюсера у бедной девочки из провинции, слишком все грамотно спланировано.
Пройдя в дамскую комнату, Лера осмотрела себя критичным взглядом и поблагодарила Риту, которая буквально заставила ее нанести легкий макияж, уложить волосы в незатейливую прическу. Увиденным Лера осталась довольна. Последнюю неделю, она по-прежнему не могла завтракать, но компенсировала это обедами и ужинами и сразу же исчезли круги под глазами, расправилась морщинка между бровей, и кожа приобрела здоровый оттенок. Последним штрихом стал яркий шелковый шарфик. Подарок Саши…