Саша кивнул, неотрывно следя за удаляющейся от берега темной точкой.
***
Его пребывание в небытие не было мирным и спокойным. Окружающая тишина и холод были пропитаны тревогой. Иногда казалось, что жизнь где-то рядом, тогда, он карабкался сквозь темноту и опустошенно падал, сраженный безмолвием, отчаяньем и одиночеством. Пока однажды, не услышал Ее голос. Сквозь зыбкое марево он ворвался в сознание живительным лучом солнца, порывом морского бриза, глотком чистейшей родниковой воды из заповедной чащи. В окружающей призрачной иллюзии реальным стал только ее зов. Тревога и страх отступили. Заблудиться было невозможно, он пробирался, не замечая преград, его направлял самый надежный ориентир, ведь там, где Она, там свет, любовь, жизнь.
В дымке холодного света, сквозь ресницы, едва угадывался знакомый силуэт, но мягкое тепло ее руки разливалось по телу, согревая и оживляя. Нахлынувшая пронзительная нежность подступила к горлу, сердце вздрогнуло от жалости, хотелось протянуть руки, утешить ее, позвать, произнести ее имя вслух. Корсет из бинтов и трубки во рту, не позволяли сделать самостоятельный вздох и тогда, сосредоточившись, он сжал ее пальцы. Родные глаза всматривались вглубь зрачков, освобождая душу от беспокойства, теплое дыхание вселяло мир и покой, наполняло жизнью. Откликнувшись на немую просьбу, она помогла ему сделать первый вздох. Мутная пелена вновь застилала сознание, он попытался сказать, передать ей то, что чувствует. В сполохе голубых глаз зеркально отразились его боль и надежда.
Глава 18.3
Утреннее солнце робко окрашивало бледным светом домики пансионата, постояльцы которого еще спали и ничто не тревожило водную гладь бассейнов. У Орловых это было самое любимое время, когда вся семья высыпала на берег. Мягкие лучи не обжигали кожу детей, и Саша с удовольствием смотрел на мир без затемненных очков. Небо и море, сливаясь на линии горизонта, становились одного синего цвета, и словно огромный занавес отделял их от остальных, давая возможность пожить для себя, в своем мире.
Павлику наливали морскую воду в бассейн, и он с удовольствием плюхался. Вику учили плавать и Лера, и Саша.
Как только солнце начинало припекать, затевалась операция по вылавливанию детей из моря и водворению их на террасу. Чем лучше у Вики получалось плавать, тем неохотнее она ныряла в мелкий лягушатник, но громче всех возмущался Павлик. Под его недовольные крики бассейн переезжал на террасу, где и проходил весь его день.
- Настоящий Ихтиандр, из воды не вытащишь.
Одевая Павлика к завтраку, Орлов наблюдал, как Лера расставляет блюда в соответствии со вкусом домочадцев. Привычным движением взбалтывает бутылочку с молочной смесью, режет ароматный домашний хлеб, поливает кусочки оливковым маслом и делает бутерброды с мягким сыром и зеленью. При этом замечает, что штанишки на Павлике надеты задом наперед, а Вика слишком слабо собрала волосы. Все что делает жена, дразнит воображение, будоражит кровь, а встречая ее непонятный блеск в глазах, загадочную улыбку, у него перехватывает дыхание и сердце пропускает удары.
- Пригласим на вечер няню, — взяв из рук жены сына, Орлов поцеловал ее, не обращая внимание на смущение. — Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Кроме того, что я тебя люблю?
Было заметно, что она волнуется.
- Лера, что случилось? — ее прикушенная нижняя губа подтверждала его догадки. — Вика, посмотри за Павликом, — он обернулся, к читающей за столом дочери.
- Успокойся, — жена погладила ладошкой его щеку. — Напугаешь Павлика. Я просто не хочу ехать в город.
- Ты не доверяешь няне? Вика что-нибудь рассказала? — обеспокоился Орлов.
Два раза они пользовались ее услугами, ни слова не говоря по-русски, с детьми она прекрасно общалась, укладывала их спать и незаметно исчезала, когда появлялись супруги.
- Не накручивай себя! Какой ты беспокойный папаша.
- Лера, но….
- Все Орлов! — приложив палец к его губам, она засмеялась от щекочущей ласки. — Ты с Павликом в лягушатник, а мы с Викулей в бассейн, доучиваться плавать.
***
Яркая луна и звезды освещали белым светом пустынный пляж. Волны бесшумно накатывали на песчаный берег.
- Прям марсианский пейзаж, и тишина нереальная, — заметила Лера.
- Не хочу на Марс, я, наверное, там и был. Хочу, чтобы было солнце, тепло, бегали и кричали дети.
- То есть, каждодневные капризы детей тебя не нервируют? — Орлов крепче обнял жену и поцеловал в висок. — И к безграничной любознательности Павлика, ты тоже относишься спокойно? Почему ты тогда не разрешаешь Вике общаться с другими детьми?
- Я разрешаю, но ты видела, что они творят? Прыгают с вышки!
- Это детский бассейн и вышка, на пятьдесят сантиметров выше борта!
- А если она поскользнется, захлебнется? Еще что-нибудь случится.
- Саш, ты и Павлика не спускаешь с рук, он скоро ходить разучится.
- Плавать будет, он же Ихтиандр.
Лера цокнула и покачала головой:
- Ты превращаешься в курицу-наседку.
- Вернемся в Москву, начнутся выезды, и вы будете только вспоминать своего сурового папочку.
- Пойдем искупаемся, — Лера встала и потянула его за руку. Он остановил ее.
- Возвращайся в команду, — встав, приподнял ее лицо и заглянул в глаза. — Мне очень тебя не хватает. Найдем няню для детей, опыт есть. Лера, пожалуйста.
- Ты даже не знаешь, о чем просишь, — прошептала она с восторгом отдаваясь горячим поцелуям.
- Что случилось? — неохотно отрываясь от ее губ, с тревогой в голосе спросил Саша.
Лера пальцами перебирала густые волосы на затылке, подушечками невесомо обходя швы:
- Почему сразу случилось? Может тебя порадует моя новость. Пойдем искупаемся, и я расскажу.
- Сейчас, — потребовал Орлов, но Лера вывернулась из кольца его рук, убежала к воде и сразу нырнула.
Ему ничего не оставалось делать, как поторопиться. Вглядываясь в черноту ночи, он едва улавливал далекий плеск.
- Лера, возвращайся, — пытаясь унять тревожно стучащее сердце, он успокаивал себя, тем, что жена плавает как дельфин, но ее ночные заплывы, он никогда не понимал и не одобрял.
После аварии, он не стал другим человеком. Так же серьезно относился к жизни, которая очень быстро вернулась в обычный ритм. Занимался благотворительностью, самоотверженно доказывал себе и окружающим, свое право быть тренером. Он и раньше не стыдился своей любви к жене, а сейчас, чувства, умноженные на благодарность, стали острее, полнее. Глядя на сына, гордился женой, не каждая решилась бы родить ребенка, когда муж находится между жизнью и смертью. А у Леры, даже сомнения не возникло.
- Я уже здесь, — она вынырнула у его и ног и прильнула к нему мокрым телом. Его накрыло, обдало жаркой волной. Он целовал ее соленые губы, вдыхая запах моря от ее волос. Закрыв глаза, она отзывалась, растворяясь в его любви и нежности.
- Может приедем на следующий год, еще за одним Ихтиандром? Этот у нас славный получился.
Лера невольно улыбнулась, его голос, как всегда, дрогнул, при упоминании о детях.
- Что ты хотела сказать? — выводя ее из воды, он прижимал ее к себе, как можно теснее, делясь с ней своим теплом.
- Давай ты сядешь, — посоветовала она. Накинув на ее холодные плечи полотенце, Саша сел рядом.
- На следующий год не получиться приехать. Я уже беременна.
- Как? Когда?
- Орлов, не тупи, — его волнение передалось ей, в горле пересохло. — Надеюсь твой вопрос был риторическим?
Наконец опомнившись, Орлов обхватил ее голову руками и повернул к лунному свету. Новая жизнь плескалась в ее глазах:
- Как я сразу не догадался! Я плохой муж.
- Я сама только сегодня удостоверилась. Что ты скажешь? Помниться, когда я тебе рассказала про Павлика, у тебя голос прорезался и твое первое слово, был — крик.
- Я бы и сейчас крикнул, но дети спят. А ощущаю я полное, абсолютное счастье и все это благодаря тебе. Но о ночных купаниях, ты должна забыть.
Конец