— Это больничный ужин. Чем богаты.
Налив в кружку ароматного чая, он вышел. Лера глотнула, слишком сладкий, она такой не пила, но выбирая между гречкой и чаем, все-таки предпочла напиток.
— Ну и напрасно, — заметил вошедший Николаев, — ночью вас кормить никто не будет.
— Я хочу съездить домой…
— Вы за рулем? — Она кивнула. — Я бы вам не советовал ехать, но уж если решили, то вызовите такси.
— Мне нужно забрать телефон из машины и отогнать её в гараж.
— Вы меня не слышите? — Он взял её руку за запястье, считая пульс. Затем достал тонометр. — У вас давление 90 на 60, плюс стресс, хотите за мужем отправиться?
— Нет, — выдохнула она, — но мне надо домой, надо!
— Если бы я умел водить машину, отвез бы вас, но мы сделаем по-другому, я поеду с вами, буду контролировать и уговаривать остаться вас дома.
Николаев снял халат, под ним был растянутый свитер, такое бывает при неправильно выбранном режиме стирки и судя по неопределенному цвету, когда — то он был серым, но стирался с чем — то красным. Черное пальто, перекочевало с плеч Леры на плечи Николаева. Возможно, если его отгладить, оно выглядело бы и неплохо, а так… Лера подвела врача к раковине и мокрыми руками прошлась по пальто, собрав белую шерсть.
— У вас кошка?
— Да.
— Почему вы в кроссовках? Они совсем не идут к пальто.
— У меня 46 размер ноги, обувь очень сложно купить…
Лера смотрела на неуклюжую, мешковатую, в этом пальто, фигуру врача, задаваясь вопросом: что этот человек делает в отделении нейрохирургии, кажется, что под ним бетонный пол прогибается.
— Андрей Николаевич, вы не обидитесь, если я не приглашу вас домой?
— Абсолютно нет, даже буду рад, если вы останетесь дома. Поверьте, у нас опытный медперсонал.
Николаев вышел из машины, а Лера из подземного паркинга поднялась домой на лифте.
В квартире, первым делом, поставила на зарядку телефон и отключила звук. Заправила постель провела рукой по непримятой подушке мужа. В кухне, развернув мусорный пакет выбрала из холодильника скоропортящиеся продукты. Сделала себе несколько бутербродов, но решила съесть их в больнице. В ванной она потянулась к бритве мужа, и одернула себя: ещё рано думать о бритье.
Собрав баул, поставила его у двери и с тяжелым сердцем набрала номер свекрови, неприятный, но необходимый разговор.
Свекровь плакала, причитала, но как ни странно, ни в чем Леру не обвиняла, просила заботиться о Саше и не волноваться о дочери:
— Агеев звонил, предупредил, чтобы мы не давали никаких интервью, это мы и сами понимаем. Викуле пока ничего не сказали, сейчас каникулы, потом скажу, что в школе карантин. Телевизор не включаем, дед её учит в шахматы играть. Хоть вы с Сашей и не одобряете, но дали ей планшет, она играет, мульты смотрит и про улицу, и про подружек забывает, а там глядишь…
— Телефон я буду отключать, аппаратура реагирует на изучение. Смогу звонить только вечером, а с Викой я завтра поговорю, не смогу сейчас.
Сигнальная кнопка беспрестанно мигала, сообщения приходили на все соцсети. Лера отключила телефон.
Нет сейчас таких слов, которые смогут её утешить, в целом мире она осталась одна.
Уже у порога, скинула кроссовки и прошла на кухню, достала чашку с фотографией дочки и задержалась у стола, приложив ладонь к тому месту, по которому вчера шарахнул Орлов.
— Только выживи, пожалуйста, я клянусь, ни словом, ни взглядом никогда не попрекну и не напомню….
Глава 3
Стремительно проскочив мимо консьержа и охраны во дворе, Валерия оказалась на проспекте. Оглянулась, рассматривая номера машин и опешила, увидев перед собой фигуру Николаева. Он несмело, как-то бочком, отделился от фонарного столба:
- Вот, решил вас подождать, — он будто бы оправдывался и предвидя реплику Леры добавил. — Знал, что не останетесь дома, а в отделение вас без меня не пустят.
Она подбирала слова, а Николаев уже раскачивал баул в своей руке и придерживая ее за локоть провожал до такси.
В отделения, они остановились у его кабинета.
- Свои вещи оставьте здесь, шкаф пустой. Сами понимаете, палату интенсивной терапии нельзя превращать в гостиницу, с собой только книгу.
- Поэтому у вас в кабинете столько книг не по медицине?
- Не поэтому. Выспитесь, — велел ей. — Хоть здесь, хоть в палате. Вам нужны будут силы, когда он придет в себя.
- А….
- Отдохнет и вернется, ему есть за что бороться.
***
- "Есть за что бороться", с кем и за что тебе бороться? — Лера гладила ладонь мужа. — В каких закоулках сейчас бродит твоя душа? Твой внутренний демон всегда раздирал тебя противоречиями, беспричинным беспокойством, ревностью, только я всегда находила способ усмирить его. Может быть я не права, но сейчас хочу, чтобы он терзал тебя, не давая покоя, рисуя картины моего одинокого горя, удручающей пустоты в душе. Услышь меня, очнись! Потом, я сумею успокоить тебя, буду любить в сто, в тысячу раз сильнее…
Всего в своей жизни Саша достиг сам. Настойчиво и упорно шел к цели. Будь то спортивная вершина или любовь, в которую он бросился напропалую, как в омут с головой. Добивался взаимности, сокрушая крепости и преграды. Вихрем ворвался в жизнь любимой женщины, стал причиной ее постоянных мыслей о нем, вызывая, зажигая ответный огонь в ее сердце.
Они любили, не представляли жизни друг без друга. Общая работа, друзья, заботы, радости и горести. Их чувство вызывало умиление, зависть, раздражение, только весь негатив разбивался о прочные узы, связывающие их помимо любви: долг, доверие, обязательства, их дочь…
Какое счастье спать до двенадцати, никуда не торопясь позавтракать и снова удобно, насколько позволял девятый месяц, устроиться в постели и включить телевизор. Уже несколько дней Лера находилась в раю, первый раз команда уехала без нее. Спасибо Агееву и Томилину, второму врачу команды, уговорили Сашу, оставить жену дома. Тренер так и сказал:
- Если роды начнутся в автобусе, я снимаю с себя ответственность.
Томилин вставил свои пять копеек, заявив, что свою принцессу Орлов будет являть миру сам:
- Это вам не кости на место вправлять, это родовспоможение!
Указательный палец перед носом или длинное пугающее слово, но Саша согласился с доводами, взяв с жены слово, честно рассказывать о своем самочувствии.
Что Лера и сделала, отрапортовав о прекрасном состоянии и настроении и пообещав смотреть матч по телевизору.
После истории с фотографией, Валерию негласно стали называть Символом команды. Перед матчем, обязательно пару напутственных слов, на табло ее лицо крупным планом и болельщики с плакатами и в майках, с принтами, с ее изображением.
И ей и Саше излишнее внимание было в тягость, им было хорошо вдвоем. Только когда Лера была рядом, он чувствовал себя спокойно, объясняя, что с ним она в безопасности.
- От кого меня защищать, ты себя то послушай, — возмущалась жена после каждой поездки. — Признайся без меня тебе скучно, никто не согреет тебе постельку, — он кивал, улыбаясь. — И еще ты меня ревнуешь…
- И люблю, ты забыла добавить.
- Тебе просто повезло, что я не капризная и беременность протекает легко.
- Мне вообще с женой повезло!
Он любил ее, любил, как никогда не надеялся. Любил, даже не зная ее. Во всех отношениях он искал, верил, суетился, торопился, и разочарованно отступал. А встретив ее, не сразу понял, что она та, единственная, о встрече с которой мечтал, голова была одурманена воспоминаниями о другой. Но каждым взглядом, как порывом ветра, Лера раздувала в его сердце тлеющую искру пламени его надежды, завладевая его душой, вытесняя все и всех до нее.
Глава 3.1
Не придав значение дискомфорту, Лера отправила сообщение о своем прекрасном самочувствии, ответ не ждала, знала, что в лучшем случае, Саша прочтет его после игры.