- Спасибо, Рита, — Лера была очень сосредоточенна.
- Только вы должны понять, что никто не заставит его сделать операцию, он должен решиться сам. Я вот вижу, он к вам очень внимателен, ключ дал, расскажите, про вашу семью, как вы любите мужа, может это на него подействует, пожалеет вас.
Лера кивнула.
Рассказать про семью.
Как часто ее просили это сделать. Натянув дежурную улыбку, по одному и тому же шаблону, каждый раз она рассказывала одно и то же. Да, служебный роман, врач — хоккеист, полюбили, поженились, родили. Да, разница в возрасте, не заметили, не помешала. Прекрасно зная, что журналисты за нее дополнят, досочинят, приукрасят, найдут свидетелей.
На недавней годовщине, которую традиционно отмечали вдвоем, сами удивлялись, как у них получилось создать семью? Легко не было. Встретились два абсолютно, разных человека: непредсказуемый мужчина и противоречивая женщина. Статус, возраст, все было против них, как, впрочем, и они сами были не в восторге друг от друга. Дабы не обострять ситуацию, Лера пошла на уступки, но Саша подвергал сомнению ее первенство и настаивал, что именно он стал инициатором и движущей силой их романа. Зная щепетильное отношение супруга к этой теме, Лера смирилась. Каждый год всплывали новые детали и лет через пять он и сам стал уверен, что учился с Лерой в одном классе и отбил ее у преподавателя труда Михаила, возможно это был не учитель, а одноклассник, одно оставалось неизменным — технично увел, решительно добивался, доказывал, завоевывал!
Его уверенность, напор и покорили ее. Когда силы для сопротивления закончились, она сдалась, но душу не открыла. Не доверяла или боялась обмануться, берегла свои хрупкие надежды, спрятав глубоко в сердце.
Первая близость стала откровением. Саша оказался опытным, чутким любовником, его неистовой страсти хватало на двоих. Он не упрекал ее, не торопил, но тоже чувствовал стену между ними. Она рухнула, когда Саша, разговаривая с родителями по телефону, заявил, что они с Лерой собираются пожениться. Она опешила, это как раз то, чего Лера делать не хотела, какой бы ни был Орлов заботливый и внимательный, она считала, что их "гражданский брак", устраивает обоих. На них не давит груз прежних обязательств и отношений, они вольны в своей любви. По последнему пункту и возникли трения.
- Ревность здесь ни при чем! — доказывал в сердцах Саша, соскочив с табуретки. — Да, я ревную и буду ревновать всегда, хотя твердо знаю, что ты не допустишь измены. Но твое недоверие, неверие меня убивает, получается из-за нашей разницы в возрасте, ты не хочешь видеть во мне мужчину! Я что, для тебя молодой любовник или альфонс, утешу свое самолюбие и брошу, ты так обо мне думаешь? — он обошел стол и ушел в комнату.
Лера не ожидала такой реакции. В глубине души, подспудно, жила мысль, что все что с ней происходит — временно. Она смогла пересилить себя, жить в этом моменте счастливо, одним днем, не думать о дне завтрашнем и искренне считала, что и Саше так будет удобней. Он молодой…
В комнате его не оказалось, Лера ахнула, увидев его на заснеженном балконе. Она остановилась, взвешивая свою готовность сделать шаг, открыть дверь и впустить Сашу в свою душу, окончательно вытеснив сомнения и недоверие. Одно она знала точно, она хочет быть с ним, более того, только с ним она и может быть.
Лера вышла на балкон. Сжав губы, опираясь вытянутыми руками на перила, Саша всматривался в серую туманность зимнего вечера. Она уткнулась носом ему в плечо и взлохматила волосы на затылке:
- Конечно, я тебя люблю.
- Без конечно.
- Бесконечно я тебя люблю! — она проскользнула в кольцо его рук. — Как только женщина может любить мужчину, так я тебя люблю.
Он обнял ее, скорее защищая от холода, сам по — прежнему смотрел куда-то вдаль.
- Ты хочешь услышать от меня, что с тобой мне спокойно и надежно, что к каким-то вещам ты относишься серьезнее и обдуманнее чем я? — он молчал. — Я согласна, согласна выйти за тебя замуж! — она беспокойно подняла голову, ища его взгляд.
- Спасибо. Ты никогда не пожалеешь об этом решении, — от его улыбки, на сердце потеплело. — Посмотри туда, — он развернул ее к себе спиной, над стелящимся туманом возвышался остов строящейся высотки, — Там мы будем жить, там родятся наши дети.
Лера прикусила губу, с трудом сдерживая слезы. Охватившее чувство восторга поднималось жаром от ледяного бетонного пола, как от раскаленного песка, крепкие мужские руки бережно обняли ее, даря покровительство и защиту. Потребность в объятиях не проходила с годами, любые неприятности отступали, стоило ощутить на плечах их силу и крепость. Как не хватает сейчас этой сдержанной ласки.
Глава 4.1
Лера вздрогнула, почувствовав на плече тяжелую руку.
- Позавтракали, вот и славно, — Николаев сел за стол. — Обход закончен, через сорок минут у главного будет обсуждение вашего вопроса, с привлечением зарубежных специалистов по скайпу, если хотите, можете поприсутствовать.
- Да, обязательно. Сегодня могут определить дату операции, хирурга?
- Нет, слишком много вопросов, пока. К тому же, если найдется хирург, он будет назначать дату, как правило, у таких специалистов операции расписаны на несколько месяцев вперед.
Лера наблюдала, как Николаев выписывает что-то из компьютера, иногда смешно ухмыляясь.
- Я пойду пока к Саше.
- Валерия Андреевна, вы бы сняли с мужа обручальное кольцо, оно все равно через день, два спадет, из-за обезвоживания, потери веса, — Лера остановилась внимательно слушая. — Повезло, что организм крепкий, сердце не остановилось и обошлось без электроразряда, а то бы вплавилось кольцо в палец и вместе с ним ампутировать пришлось. Его, когда привезли, места живого не было, наскоро обмыли и в операционную, а кулак он так сильно сжал, девчонки медсестрички, не смогли разжать.
- Вы были в операционной?
- Не мое дежурство было…
- А если бы было ваше? — она смотрела в его старомодные очки и видела там себя, несчастную и потерянную. — У него бы было больше шансов?
Николаев усадил Леру на диван и налил воды из чайника.
- Выпейте, — поднес стакан к ее губам, видя, как трясутся у нее руки. — У всех есть шанс вернуться к жизни.
Глава 5
Консультация в кабинете главного, продолжалась уже два часа.
Лера сидела на стуле, в углу и удивлялась равнодушию Николаева, он что-то писал или рисовал в блокноте, ничем не выказывая своих знаний и заинтересованности. Два немецких врача, с разных скайпов, и коллеги, постоянно обращались к нему, было ясно, что им важно его мнение, только тогда он поднимал голову и отвечал ровным бесстрастным голосом.
После совещания Лера поспешила к мужу. Шансы на жизнь у него были, вопрос заключался в том, какой будет эта жизнь. Без операции — неподвижность, после от пятидесяти до семидесяти процентов восстановления двигательных функций, это уже не койка, а инвалидное кресло.
Перебирая бледные пальцы мужа, она рассказала о новостях. Показатели температуры и давления были на прежнем уровне, но Лера была убеждена, что его ладонь потеплела.
- Думаете он вас слышит? — Николаев усмехнулся и наклонился к приборам.
- Уверена.
- Ну допустим. Состояние комы сложная патология, малоизученная, возможно, он вас слышит, думаете ему интересны проценты? Он ведь жить хочет на все сто, как раньше. А это вряд ли. И в хоккей он уже не вернется…