Доводы были весьма убедительными. Бабушка и дедушка — родная кровь, гимназия — отличная и рядом с домом, а третий аргумент, в виде газеты, был брезгливо брошен свекровью:
- Как вы будете с этим жить дальше?
Глава 6
Вот и еще один день миновал. В палате приглушили свет. По стеклу барабанил мелкий дождь, нагнетая тоску. Как в одночасье поменялась погода, так и настроение Леры, и ее отношение к Николаеву. Он и сам изменился, из убитого горем, трагического вдовца, он на глазах превращался в бесцеремонного хама. Как врач, она сама была цинична, но в меру. Всегда есть какая-то грань, разделяющая медика и человека, она очень зыбкая, но нельзя переступать ее, даже если каждый день видишь смерть.
После разговора с дочкой и Лидой, Лера вернулась в палату. На вошедшего почти следом Николаева, постаралась не обращать внимания, а он именно этого и ждал.
- Вы обедали?
- Позже, — сухо ответила Лера.
- Когда позже? В ужин? Я уже предупреждал, что вас ждет. Вы останетесь один на один с инвалидом это и материальные и моральные и физические затраты. Страховка покроет операцию, реабилитацию вам тоже оплатят, может быть. Дальше что? Работать вы вряд ли сможете…
— Зачем вы мне это говорите?
- Предостерегаю от напрасных надежд. Чудес в жизни не бывает!
- Это вы как врач утверждаете или как прохожий?
- Именно как врач, копающейся в самом непонятном, непредсказуемом органе человека.
Николаев поставил стул напротив Леры и сел. В мягком свете неоновой лампы его очки не бликовали, карие глаза смотрели внимательно и изучающе. Тонкие губы, впалые щеки тщательно выбриты, на худом бледном лице прямой заостренный нос казался излишне большим.
- Но разве…
- Нет, чудеса были. Я сам чудесным образом вернулся в профессию. Был у меня период, когда я не оперировал, не мог, — Лера кивнула, она готова его выслушать, попытаться хоть что-то понять в этом человеке. — Ночью звонок, Миша, мой ученик, вы его видели. Рассказывает, что не может поставить парню диагноз, время идет, один раз сердце остановилось — вытащили, второй раз так может и не повезти. Я поехал в клинику только потому, что Миша мой ученик и его ошибки, мои грехи. Сразу в дверях на меня кидается девчонка, в слезах, соплях, в крови:
- Спасите, умоляю, он отец моего ребенка!
А ей, лет шестнадцать. Я в операционную. Случай отвратительный, два подростка угнали мотоцикл, парень еще и пьяный был, врезались в столб. Девушку отбросило, а пацана в месиво. Всю ночь боролись за него. Вытащили, подарили вторую жизнь. И для чего? Чтобы, выписавшись из больницы он до полусмерти избил эту девчонку, оказалось ребенок не от него. Хозяева мотоцикла постоянно требовали компенсации, он запил и допился до петли. Вот вам и чудесное спасение, и уникальная операция.
- Вам обидно?
- Почему вы спрашиваете с иронией?
- Представьте, как должен терзаться акушер, если узнает, что один принятый им ребенок, убил другого? А в конце жизни он задумается, скольким убийцам он дал жизнь и сойдет с ума. Вспомните лучше о том, что мы все давали клятву Гиппократа и обязаны помогать людям, а о нравственности и моральности наших мыслей и поступков, с нас спросят в другом месте, как с людей, а не профессионалов.
- Вы очень убедительны. Только я бы посмотрел на вас, если бы у вас были доказательства его измены.
Лера задрожала от негодования, пальцами вцепилась в край кровати.
- Не смейте говорить такие вещи, я никому не позволю строить досужие домыслы, между нами всегда было доверие. Я продам все, буду жить в однокомнатной квартире, драить полы, но я никогда его не оставлю.
- А ваша дочь, она вас поймет?
- Я надеюсь, что основы нравственного воспитания мы ей уже заложили, а все дальнейшее послужит жизненным уроком и примером. Странный у нас разговор, вы не находите?
- Пытаюсь вас развлечь, — его улыбка, открытая и искренняя, удивила Леру.
- Оригинально. Но я не думаю, что мужу наш разговор понравился.
Николаев стоял уже у выхода, неожиданно, в два шага пересек палату и схватив Леру за локоть, оттащил ее к двери:
- То есть, все это бла-бла-бла, про квартиру и полы, ты для мужа рассказывала! — Лера зашипела от боли, отпрянула от обжигающего, ранящего шепота. — Все вы…
- Не смейте, — выдохнула ему в спину и прислонилась лбом к бетонной стене. Глухие, негативные эмоции разрывали душу. Инстинктивно сдвинув ворот кофты, она почувствовала, что задыхается. Четыре стены и потолок давили, загоняли ее в угол.
А что, если Николаев прав и оказавшись один на один со своим горем, она сломается. Последний раз она была сильной, когда разводилась с первым мужем, это было ее взвешенное, продуманное решение. Самостоятельное и выстраданное. Все дальнейшее в ее жизни решал Саша. Начиная с того, что сломил ее сопротивление при ухаживании, окружил заботой и любовью. Она подчинилась, успокоилась, позволила себе быть слабой, в полной мере познать женское счастье, почувствовать, осязать, что такое его любовь и желание.
А сейчас она одна, и за окном ненавистный дождь и горькое разочарование в Николаеве болезненным уколом жалит сердце. Она посмотрела на мужа и невесело усмехнулась, чего она ждет? Он не встанет и не защитит ее и не подаст руку помощи и может быть, никогда.
Пробежав по больничным коридорам, проскочив многолюдный вестибюль она вышла на широкое крыльцо, куда дождь загнал пациентов и навещающих. Глубоко вдохнув, заглотила холодный воздух.
- Лера, Валерия Андреевна!
Сквозь толпу и шум дождя услышала знакомый, родной голос.
- Лида? Лида!
- Как ты быстро приехала!
- Я как только услышала, так сразу и собралась, но постеснялась без звонка приехать. Сегодня с тобой поговорила и сразу заявление на стол. Сказала директору: — Не дадите за свой счет, увольняйте!
- А если бы не дозвонилась? Не приехала бы? Неужели ты так о нас думаешь?
Женщины отошли в сторону и обнялись.
- Лер, ты как?
- Плохо, очень плохо! — она приложила длинные пальцы к вздрагивающим губам. — Сама знаешь, как мы жили, я даже не помню, где у меня пин-код банковской карты записан. Все было на нем, — она качала головой, но в первый раз за два дня не заплакала.
На улице потемнело и похолодало, женщины зашли в вестибюль, продолжая разговаривать.
Няня, подруга, да просто близкий человек. Уже через неделю Лера не могла вспомнить, по чьей рекомендации Лида попала к ним в дом. Ее рука чувствовалась везде: вымытая газовая плита, выстиранное и выглаженное белье, при всем этом, она отлично справлялась со своей главной обязанностью, присмотром за Викой.
Глава 6.1
- Может хватит штрафы собирать! Мы на эти деньги лучше велосипед ребенку купим, — Саша беспокойно смотрел то на дорогу, то на спидометр, то на жену. — В следующий раз, я поведу машину.
- Да, — Лера остановилась перед светофором. — Ты повезешь чемоданы, а я поеду на метро! Я тороплюсь, через полчаса здесь будут такие пробки, что мы домой попадем только к ночи!
- Ты же звонила Лиде с вокзала. Все в порядке. Кроме того, каждый день ты получала полный расклад.
- Я соскучилась, ужасно! — пальцы проворно стали расстегивать пуговицы на куртке, как только Лера зашла в лифт.
— Ты собираешься показать мне стриптиз?! — Саша разматывал плотный шелковый шарф у нее на шее.
- Ты хочешь стриптиз?
- Я хочу твоего внимания!
Лера подчеркнуто заинтересованно посмотрела на мужа: