Снежинка давно растаяла, однако принцесса по-прежнему не сводила с неё глаз, как будто крошечная капелька воды на руке позволяла ей лучше видеть прошлое.
— Отправляясь заключать мир, мы проезжали деревеньки, посёлки и города, сожжённые и разрушенные до основания… Останавливались в монастырях, давших временный кров беженцам, переполненных больницах и приютах для сирот… Несколько раз отца просили произнести последнее слово над свежими братскими могилами, в которых лежали ополченцы, солдаты и простые люди, напоившие своей кровью вражеские мечи…
Я вздрогнула: Тира неожиданно резко сомкнула ладонь.
— В последнюю ночь накануне церемонии я силилась поверить в то, что буду сидеть с остроухими за столом переговоров, делить хлеб и вино, вести положенные по этикету беседы — и не могла… Я ненавидела эльфов — всех и каждого, за их вероломное нападение и всё то зло, которое они принесли… Я недоумевала, почему отец не послушал своих генералов, клявшихся, что за несколько лун сметут саму память об эльфийском королевстве с лица земли… Я желала сама оказаться на передовой… в отряде Калисса Векса, бывшего моим наставником в ратном деле и потерявшего правую руку на этой войне… и убивать, убивать, убивать, не зная ни сожаления, ни пощады…
Тира тряхнула головой, сбрасывая с непокрытых волос уже успевшие облепить их снежинки, и заговорила снова, вернув голосу прежний спокойный тон:
— Не знаю, что чувствовал тогда отец… Но ночь кончилась. И мир на следующий день был подписан, со строгим соблюдением всех тонкостей и правил. Я не подвела его — ни словом, ни жестом, в точности исполнив небольшую роль, отведённую мне в церемонии.
Она оттолкнулась ладонями от перил и в первый раз повернула ко мне лицо:
— Всё, что я увидела тогда, в самом тяжёлом в моей жизни путешествии, буду помнить, пока живу. Но моё участие в заключении мира… стало моим шансом внести свой вклад в то, чтобы кровь больше не лилась. Ни с чьей стороны. Сохранить множество жизней наших солдат… и защитников ваших деревенек, посёлков и городов. Сейчас я рада, что тогда воспользовалась данным мне шансом. И понимаю, что всё случившееся… было правильно.
— Зачем… ты говоришь мне всё это? — наконец прочистила горло я.
Тира пожала плечами.
— Не знаю… Это просто старая история из моего прошлого. Она некоторым образом касается эльфов… В конце концов, дело ведь не в душевных терзаниях наивной девчонки, внезапно ощутившей себя не на той стороне? Ты и без меня прекрасно знаешь, что жизнь далеко не всегда расписывает нам те роли, которые мы хотели бы сыграть… Но если спектакль разыгран ради благой цели, и собственную роль в нём нельзя никому передать — куда ж ты денешься? Просто соберёшь волю в кулак и сыграешь так, как никогда не играл — прочь все тревоги и сомнения!… Та девчонка в итоге так и поступила. И лишь потом поняла себя… Но на самом деле, это просто старая наивная история…
Усмехнувшись, принцесса повернулась и пошла назад, в сторону арки, успев негромко бросить перед тем, как скрыться в коридоре:
— К чему я её вспомнила? Должно быть, навеяло погодой…
Про себя я прозвал их Тонким и Толстым.
Комендант Твердыни Мрака походил на сушёную воблу, поданную трактирщиком к пиву. Щекастый Смотритель Копей, напротив, весь лоснился от жира, точно откормленный к празднику гусь. Первый был угрюм и немногословен, второй же тараторил как заводной, ни на миг не убирая с лица фальшивую заискивающую улыбку.
Двоих менее схожих людей ещё следовало поискать. Однако бледные от волнения лица, а также неуклюжие попытки обелить себя, при этом беззастенчиво сваливая вину на другого, роднили их словно братьев.
— Нет сомнения — причина случившегося в действиях стражи. Точнее, в её бездействии и пренебрежении прямыми обязанностями. Не проверили цепи, не обыскали заключённых, следили вполглаза… И вот результат. На моих плечах Бастион и транспортировка агмарилла, метресса Веккьо. Я не могу быть в ответе ещё и за то, как господин Дасси натаскивает своих подчинённых…
— Я уверен, просто уверен: этого никак не могло бы произойти, не воспользуйся эти проклятые магией!… Их охраняли лучшие солдаты! Разумеется, они сделали всё, что могли… Но вот куда, куда смотрел Орденский чародей? Маг-Палач, между прочим, Третьей ступени посвящения… Впрочем, милейшая госпожа Рита, об этом вам лучше всего расспросить Мастера-Рыцаря Вальдеца…
Тира выслушала каждого из них с одинаково каменным лицом, то и дело черкая что-то на бумажном листке. Задала несколько общих вопросов и решительно пресекла все попытки узнать, насколько серьёзно в Рожерионе настроены по поводу кары, сухо сообщив, что «следствие разберётся».