В этот миг у порога замаячила фигура ещё одного солдата в плаще… Я заметила его потому, что этот стражник был не из числа тех, что покинули форт вместе с нами. Он быстро обежал глазами пещеру и почти бегом направился к старшему.
Тот, поморщившись, бегло выслушал какое-то донесение, с каждым мгновением всё больше мрачнея. Затем, почти не глядя, выхватил из рук солдата мятый бумажный листок и торопливым шагом направился к бабушке Торгрина.
— Дэра Васта… — откашлявшись, произнёс гном. — Тут… сообщение для вас из Мастерских.
— Дхайне!… — На мгновение оторвавшись от карты, Повелительница Пружин кинула на него крайне нелестный взгляд. — Дактор! А это не может подождать?
Страж переступил с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуютно, однако упрямо покачал головой:
— Простите, дэра Васта… Но действительно никак…
— Ты бы глянула, матушка, — подал голос Ламар. — Вдруг и впрямь что-то важное?
— Тэра крэсто!… Мой единственный внук, не успев воскреснуть, вновь норовит упорхнуть из родного дома на саггаррово застолье… Что может быть более важным? — раздражённо откликнулась Васта, но бумажку всё-таки взяла.
Пробежала торопливым взглядом несколько строк — и натурально изменилась в лице.
— Дхайне табия!!!
— Что там?… Что?!
Почувствовав неладное, мы все подтянулись поближе. Торгрин с Ламаром, оставив указки, напряжённо вытянулись перед ней.
— Рабочие наткнулись на гнездовье дихосторы… В Мастерских!… — убитым голосом сообщила Повелительница Пружин. — Кладку удалось уничтожить. Но несколько яиц к этому времени были уже пусты… Ты представляешь, что это значит?!
— Мэрдо! Но там же Молчуны!… — выдохнул Торгрин. — Прорва Молчунов!
— И теперь их всех придётся отозвать с работ, отключить. Проверить, с ног до головы — каждого! Каждого!… Дхайне… Мастерские полностью замрут на несколько дней…
— А печи? А плавильни? — Тор цокнул языком. — Они-то не смогут встать…
Васта сокрушённо покачала головой.
— Придётся занимать всех — детей, стариков, домохозяек… Да ещё и, вполне возможно, просить помощи у соседних Домов…
— Дхайне!… — убито проговорил Торгрин, переводя взгляд с бабушки на нас. — Но я не могу остаться!… Никак не могу…
— Да что толку-то с тебя одного…
Ламар удручённо махнул рукой.
— Матушка, — вздохнув, обратился он к Васте, закусившей губу. — Десятинка-вторая всё равно ничего не решит… Проведём Тора, раз мы уже всё равно для этого здесь. А потом — прямым ходом в Мастерские… Быть может, там не всё так печально, как кажется… — он кивнул на бумажку в её руках. — Грид уже наверняка на месте. Не сомневаюсь, что ему сообщили… А там уже мы подтянемся и сообща что-нибудь решим.
— Хорошо, — мгновение подумав, согласилась гнома, усилием воли беря себя в руки. — Ты прав, сынок… Тор, возвращайся к стрелкам — и ты тоже, Ламар… Надо завершить то, что начали.
«Колдоство» над стеной продолжалось ещё некоторое время. Наконец Васта тяжело вздохнула и убрала в тубус бумажную карту.
— Пусть будет у тебя, — произнесла она, вложив футляр в руки внука. — На всякий случай… Береги себя, слышишь? И не будь дураком…
— Не буду, — серьёзно пообещал Торгрин, подставляя щеку для поцелуя.
Крепко обнял бабушку, пожал руку Ламару.
— Удачи вам… — совсем тихо произнёс он. — И… простите за то, что не с вами.
Выйдя вместе с нами за решётку, Повелительница Пружин дождалась, пока все мы взберёмся на скагарров, уже выстроенных удобной вереницей. Подняла руку, осеняя вечным, как Мир, знаком благословения, единым у всех народов…
И, когда послушные звери двинулись вперёд бодрой слаженной рысью, украдкой отвернувшись, смахнула слезинку со щеки.
Оказалось, что переживала я даром — ход у скагарра был плавным и нетряским, совершенно не утомляющим всадника. Три подвижных сустава на каждой из десяти лап, обманчиво хрупких и тонких, позволяли существу с лёгкостью преодолевать любые неровности и шероховатости пещерной дороги, словно ровную ленту широкого наезженного тракта. Скоростью скагарр, быть может, и поступился бы лошади, зато так долго и без устали держать темп не сумел бы ни один, даже самый лучший наземный скакун.
Кованое седло на поверку тоже оказалось на диво удобным и даже мягким, поскольку было с присущей гномам изобретательностью обтянуто вычиненной кожей и мехом. Даже управлять зверем мне почти не понадобилось: скагарры, словно привязанные, строго следовали друг за дружкой, так что на самом деле всю вереницу вёл Торгрин, чей «жук» бежал головным.