Я развёл руками, признавая поражение:
— Прости, Вейгееран… Мы, люди, и в самом деле знаем о ваших традициях до безобразия мало…
— Возможно, если бы наши народы больше интересовались жизнью друг друга, — Двуликий проницательно взглянул мне в глаза, — многих кровопролитных ошибок получилось бы избежать. Хотя… — задумчиво добавил он, хмурясь, — древних вар'рен и гномов от разлада и ссор не удержали даже совместно обжитые города…
Двуликий прибавил к своему букету ещё несколько соцветий.
— А что означает Теллиани? — Я вспомнил, что это название он так и не пояснил.
— Это имя. Так звали героя наших предков. Между прочим, ты видел его сегодня, — Вейгееран прищурился. — Его каменный лик одолжил нам Сердце…
— Этот парень — орк или гном? — Как по мне, имя в равной степени не подходило ни одному, ни другому — впрочем, у древних наверняка было своё мнение на этот счёт.
— А неизвестно, — огорошил меня Вейгееран.
— То есть… как это?
— Да вот так. Статуи Берегущих, охранявших древние поселения от неведомых нам напастей, посвящались мастерами легендарным воинам и чародеям предков. Но принадлежность их нашему или гномьему народу намеренно оставалась в тени. Очевидно, чтобы позднее это не стало поводом для раздрая… Древние мудрецы предвидели такую возможность ещё тогда, — Двуликий хмыкнул. — Ничего, их потомкам вполне хватило массы других поводов. Так что теперь города, как и наше общее славное прошлое, благополучно зарастают сорной травой и покрываются пылью…
— Так отчего пали города?
— От глупости. И гордыни, — в сердцах бросил Двуликий. — Истинно скажу тебе, не бывает врагов коварнее и страшней. Чародеи древних знали и умели то, что теперь и не снится ни гномам, ни нашим… Их мастера придумывали и создавали непостижимые вещи… Мы же порой даже не знаем, для чего предназначались те или иные древние творения, останки которых удаётся разыскать — я молчу уж о том, чтобы проникнуть в саму суть их устройства и работы… Сила, знания, достойная жизнь — у древних гномов и орков было всё. Пока не принялись выяснять, кто из них заслуженнее и главнее. Ну и… — невесело заключил он, — всё закончилось так, как закончилось. С тех самых пор мы с гномами первый раз стали плечом к плечу только в недавней войне против вас, людей… — Он помолчал. — Когда Тоб'бин Горный Мастер появился на Великой Равнине, Креддок, вождь одного из кочующих племён вар'рен, с готовностью пожал ему руку. Они оба помнили прошлое и не желали повторять глупостей предков. И ведь именно благодаря этому мы до сей поры успешно сдерживаем нежить на Проклятых Просторах и имеем возможность помочь вам… Возможно, пришла пора искупить ошибки, совершённые нашими пращурами.
Орк задумался и надолго затих. Я не тревожил его. Просто шагал рядом, исподволь наблюдая за тем, как он бережно дополняет букет, который несёт в руках. Судя по всему, «письмо» на языке цветов, на которое вдохновляла его улыбчивая чернокосая Ин'ке, получалось очень длинным и красноречивым.
Интересно, а Шаэриэнн знаком подобный язык — вдруг подумалось мне… Ведь цветы, насколько я знаю, у эльфов всегда были в почёте — как и всё гармонично-прекрасное, созданное Природой. Интересно, прочитала бы она что-нибудь в скромной охапке полевых первоцветов?… Да и под силу ли какому-нибудь степному дару солнца заставить вдруг потеплеть суровый взгляд чуть раскосых изумрудных глаз?
Нет, вряд ли… К ногам красавицы Шаэриэнн ад Аэллы, наследницы главы Созвездия Тёмного Пламени и без пяти минут королевы Долины, наверняка были брошены все сокровища королевских оранжерей и заповедных садов. Не сомневаюсь, что проклятый Ллиреадан осыпал возлюбленную цветами — амплуа «печального романтика» обязывало, как-никак… Да и кроме него наверняка вилась вокруг уйма придворных и прочих остроухих кавалеров, наперебой щеголяющих светскими манерами и изящными речами… Приторно-сладких, точно выдержанные церковные вина, что выставляют на стол в семьях имперских аристократов на большие праздники… Кто же подаёт вровень с такими терпкий портвейн в потрёпанной солдатской фляге, годный лишь на то, чтобы промочить глотку после хорошей битвы или, шипя от боли ругательства, плеснуть его на свежую рану от меча?
Увлёкшись раздумьями, я не скоро обратил внимание, что хмурая складка меж бровей Вейгеерана давно разошлась, и он уже битый час с любопытством косится в мою сторону. Опомнился как раз тогда, когда потянулся к обочине за очередным цветком…